Марат прошел к столу и вернулся с бутылкой. Подмены стаканов он, конечно, не заметил. Добавил вина Кире, потом себе.
Кира сделала над собой усилие, пристально и загадочно, насколько только смогла, посмотрела ему в глаза. Она положила свою руку близко к руке Марата. Повернула голову и убрала волосы от лица, показывая голую шею, глубоко вздохнула, приподняв грудь.
Марат дернулся и опустил взгляд вниз. Порывисто схватил бокал.
«Пей-пей!» – молча заклинала Кира.
– Мы будем ждать рассвет, – хрипло проговорил он.
Кира задумчиво оглядела мужчину. Его смущают даже намеки на телесный контакт? Ну что за мужики пошли? Убийца, бог, вершитель судеб! А как до дела доходит, так мозги отключаются и паника в глазах. Теряется, как девственник в борделе.
Она скосила взор на бокалы, удостоверяясь, что жидкость в обоих прозрачна, потом любознательно и оживленно спросила:
– Мы будем ждать здесь рассвет?
– Да, мы будем ждать солнца. – Марат сделал большой глоток. Сразу еще один. Похоже, присутствие Киры давалось ему нелегко. – Сильным человек становится, когда его ничто не держит. Когда он независим. – Марат снова завел свою песню. – Когда он никого не любит и ни за кого не боится. Я желаю видеть… – он помедлил и с усилием произнес: – Тебя самой сильной. Я выпущу все, что ты сдерживаешь, возведу на пьедестал всех твоих демонов. Возвышу тьму в тебе.
Кира удержала выражение сочувствия во взгляде. Ей хотелось сказать:
«Так мои демоны и побежали на твой пьедестал! Милый, демоны Киры Вергасовой не подвластны самой Кире Вергасовой! Куда уж тебе?»
Но вместо этого она подошла близко к убийце, уставилась на него восхищенным взглядом и положила свою ладонь поверх его. Провела пальцами по руке. Раз уж его так развозило от ее присутствия…
Он силой схватил ее за запястье. Притянул к себе. Грубо и больно сжал ее горло, поднял лицо вверх. Уставился в ее глаза. Кира едва сдержала крик. Стиснула зубы и посмотрела в ответ. Прямо. Не моргая. Марат медленно выдохнул, что-то проурчало у него в груди, и он ее отпустил. Она несколько раз сглотнула и подавила желание прокашляться.
Он дернул рукой со стаканом, тот оказался пуст. Кира довольно кивнула и отошла. Оставалось ждать. Делать то, что сейчас ей давалось с неимоверным трудом. Она старалась казаться смелой и расслабленной. Но хотелось заорать и броситься прочь. Только понимание, что это окажется неминуемой смертью, удерживало. Внутри все скулило от жалости. Ну где Вольцев?
– Вы знаете, что самое страшное в жизни – это рассвет? – снова заговорил Атаев. – Рассвет после потери. Солнце, встающее с утра. В твоей жизни произошла трагедия, утрата, беда, смерть близкого человека. Твоя жизнь никогда не будет прежней. Тебя раздирает горе. Не дает дышать. А солнце все равно встает с утра. У него все по-прежнему. Этот раскаленный шар неизменно встает с утра. Самые печальные осознания приходят с рассветом, и солнцу нет до них никого дела. Мы привыкли радоваться ему. Как свету, как счастью, как теплу. А оно встает как неизбежность следующего дня. Невзирая ни на что. Оно просто раскаленный шар. Чтобы познать страх и неизбежность, надо пережить рассвет.
Марат задержался рукой за перила. Тряхнул головой. Снова посмотрел на Киру.
– Мы будем ждать рассвет. Познавать неизбежность.
Кира прикинула время до рассвета, потом дозу снотворного, которое смогла впихнуть в Марата. Нет, пожалуй, некоторые должны рассвет проспать.
Мужчину мотнуло в сторону, повело. Он крепко вцепился в перила балкона. Медленно сполз на пол.
– Что-то было в бокале? – пересохшими губами спросил он.
Марат открывал и закрывал глаза, мотал головой, но не засыпал. Кира нервничала. Если он сейчас поднимет шум, сюда сбегутся его помощники.
– Почему было? – пожала плечами девушка. – Я насыпала. Даже не спрашивайте что! Все что было, все насыпала. Адапнол, грандаксин, донормил, даже пара таблеток регипнола была. Еще атаракс для настроения. Вы сожрали весь мой запас снотворного. Скажите спасибо, мышьяка не было. А так только выспитесь. Увы, Марат, я не совершенство, я клиническая психопатка, тип пока выясняю. Так что я страдаю хронической бессонницей, поэтому таскаю с собой снотворное.
Вот сейчас даже на совершенно безэмоциональном лице Марата серые глаза округлились, и в них явно прочитались удивление и ужас.
– Денис! Денис! – громко прошипел Атаев.
Кира скомкала тканевую салфетку со стола и запихнула Атаеву в рот, пока тот не нашел в себе силы завопить в полный голос.
– Нет. Дениса мы звать не будем. – Кира быстро переставляла посуду и подсвечники со стола на пол. Старалась не греметь. Сдернула скатерть. – Вы опять ошиблись, Марат. Мне наплевать на жертв и на убийц. Чувство вины меня не мучает. Я пришла за Самбуровым. А вот он, скорее всего, вас посадит как убийцу.