– Не испортили, – усмехнулась Кира. – Она хочет поучаствовать…
– Поучаствовать? – не понял Самбуров.
Юнка лукаво опустила взор.
– Так вон глазищи сияют, как два софита, – рассмеялась Кира.
– Как ты вообще живешь? – восхищенно удивленные глаза Юнки округлились.
– Очень неплохо, – пожала плечами Кира. – Местами даже счастливо.
– Как это в действительности? Вот так насквозь видеть людей! Кто врет, кто боится, кто в депрессии или на грани психоза. У кого есть любовница, кто-то ворует или ненавидит. Это же постоянная дилемма, что делать? Открыть мужу правду, что ему жена изменяет, или не говорить? Рассказать человеку, что его друг обворовывает, или пусть сами разбираются. Объяснить девушке, что парню она неинтересна, а он с ней из каких-то… меркантильных соображений, из-за денег, связей ее отца, или промолчать?
– А, вот ты о чем. – Кира улыбнулась.
Но Григорий видел, как на лбу девушки появилась морщинка, а уголок губ дернулся. Он не был специалистом в психологии и не видел насквозь людей, но с уверенностью мог сказать, что Юнка подошла близко к двери, за которой Кира запирала своих демонов, и та раздосадована, злится на себя саму.
– Навык не прислушиваться и не вглядываться можно натренировать, – продолжала специалист по психопатологии. – Почти всегда получается. Мучить себя выбором, вмешиваться или нет, постоянно прогнозировать и выбирать альтернативу, что будет, если я поступлю так или иначе, это слишком большая нагрузка на психику. Я отгораживаюсь, чтобы не сойти с ума. Стараюсь себя беречь. А потом… У человека есть право на «незнание». Оно гораздо ценнее, чем право на знание, и свирепее защищается. Почти всегда у человека есть возможность выяснить и без посторонней помощи, как все обстоит на самом деле, узнать, что происходит. Жены всегда знают, когда им изменяют. Люди и сами чувствуют, когда им лгут, не договаривают, обворовывают. Но одно дело – подозревать, и совсем другое – знать наверняка, поймать с поличным, вытащить признание. Ну хорошо, знаешь ты правду, а что с ней дальше делать? Нужно принимать сложные решения, идти на резкие действия, менять жизнь, или еще сложнее – себя. Разводиться с неверным мужем? А дети, квартира, любовь, в конце концов? Делить бизнес с вороватым другом? Суды, скандал, огромный ущерб. Очень часто намного проще, удобнее, разумнее НЕ ЗНАТЬ. А я? Я не в силах изменить мир. Престол господа бога не по моей попе, – беззаботно вещала Кира.
Юнка слушала с широко открытыми глазами. И без слов понятно – ей бы такие возможности, она бы ух всем!
Умолчала Кира лишь об одном. Что врет так же виртуозно, как читает по лицам. И демона со своим личным неврозом демиурга приручить пока не в состоянии. А еще она без устали ведет неравный бой с желанием поправить чужую жизнь своей легкой рукой.
– Ну и психологический дренаж неплохо иметь, – продолжила Кира.
– Танцы? Ты танцуешь и так отдыхаешь, и освобождаешь голову! – обрадовалась Юнка, видимо, решив, что она тоже на верном пути поуправлять миром и хотя бы здесь уже сделала первые шаги.
– Угу! Танцую до полного изнеможения, иначе бы валерьянка в моем рационе уже заменила воду, – засмеялась Кира.
– Я бы на твоем месте была с ней осторожна, нежна и заботлива, – ткнула Юнка пальцем в брата. – Потому что она все равно все видит. И сразу поймет.
– Я как раз в процессе… – Григорий щелкнул сестрицу по носу и, отвлекая от опасной темы знаний Киры, всучил папку с убийством. – Если тебя стошнит, сама будешь оплачивать чистку дивана!
– Так, на чем мы остановились? – Самбуров снова вернулся к делу. – Ты думаешь, убийца – мужчина?
– Уверена, – Кира покосилась на Юнку, с выпученными глазами и сморщенным носом вцепившуюся в фотографии изуродованной жертвы. Любопытство пересилило ужас и отвращение. – Если убийство совершается не в состоянии аффекта, в срыве, в припадке, то у женщин почти всегда очень рациональные причины убить. И она просто убьет. Возможно, использует какие-то дополнительные средства, нож, электрошокер, пистолет, что угодно, но большая часть ее сил уйдет на само убийство. Существует гендерный стереотип – женщина слабая, занимает позицию жертвы и не способна бить. Даже сама женщина, решившаяся на убийство, ему подвержена, все равно сработают ролевые паттерны поведения. Пусть сильная и крупная женщина, но и она не станет испытывать судьбу и просто убьет, без сложных заморочек.
Кира сверкнула лукавым взором в сторону Юнки, призывая и Григория взглянуть. Девушка нахмурила лоб, закусила губу и, осторожно закрыв папку, отложила ее в сторону. Специалист по психопатологии закончила: