- Лапуля! Не останавливайтесь, нам еще далеко.
Но, сделав несколько шагов, я застыла вновь. Вспомнила, что говорилось о Ш'хине в той книжке.
- Те потерянные Печати... Вы хотите, чтобы я передала их силу вам! - он только глянул через плечо, но шага не замедлил. - Кроме того, что я не хочу этого делать... Я не знаю, как! - только сейчас до меня дошло, что Счастливчик шагает в темноте, а факел освещает дорогу только для меня. - Подождите!
Вампир остановился и бережно опустил Ростова на камни у своих ног. Распрямился, по-стариковски держась за поясницу.
- Если б кто-нибудь знал... - наконец пробормотал он, как бы про себя. - Говорят, когда Бог удалился от Мира, Он оставил нам Ш'хину. Она - проводник между человеком и Богом. Исходя из этой гипотезы, Ш'хина обладает теми же знаниями, что и Господь. Придет нужный момент - и вы вспомните.
Я бессильно рухнула рядом с Ростовым. Камень был холодным и влажным.
- Иван сказал, что избранность - не привилегия, а обязанность. Что я никогда не принадлежала себе. И видимо, уже не буду. Ладно, с этим я могу согласиться. Но я всё равно не понимаю!
- Это как крест. - он поджал губы и слегка наклонил голову. - И нести тяжело, и бросить нельзя.
Повинуясь внезапному порыву, я спросила:
- Дон Лупе... Что такое смерть?
Вампир тяжело вздохнул, а затем устроился рядом.
- Никто не знает. И в этом явлена мудрость Творца: обещая вечную жизнь после смерти, Он обращает эту тайну в орудие Победы. От нас лишь требуется доверять Ему. - мы посидели немного молча, а потом вампир поднялся и протянул руку: - Идемте. Нам еще далеко...
Наконец, спустя целую вечность, мы оказались в просторной пещере. Гладкие своды её были оплавлены потоками магмы. В центре возвышался большой плоский камень, на который Лучано положил Ростова. Руки Ивана безвольно свесились вниз, ребра резко обозначились под рубашкой. Голова откинулась, на шее проступил острый кадык.
- Никто не способен принять Благодать, кроме самих ангелов. - тихо и задумчиво сказал вампир. Как для человека тело является поместилищем духовной сущности, Божественного начала, так и Благодать для ангела.
- Никто, кроме Ш'хины! Она - воплощение Силы Господней, значит, может распечатать монеты и принять Благодати.
Последнюю фразу произнес Яррист.
Глава 46
ГЛАВА 46
ЯРРИСТ БАРБАРОССА
о. Лампедуза.
Когда мы подошли к острову, его пляжи, берега и бухты кишели людьми. Беженцы. Они заполонили островок, прибывая на надувных лодках, шаландах и даже плотах. Своими бурыми, изможденными лицами и пыльными одеждами эти люди напоминали вшей на подсохших ранах. Сколько я их повидал за века...
Что меня всегда удивляло: беженцы никогда не пытаются сами устроить свою дальнейшую судьбу. Покрываясь пылью, голодая, они сидят и ждут, пока кто-нибудь не придет и не позаботится о них...
- Как мы её найдем? - Тристан оглядывал берега в бинокль.
- Если честно - не знаю.
Перед таким столпотворением я ощущал полное бессилие.
- О как! - мой ученик опустил бинокль. - А я-то думал, ты сейчас снова «включишь архангела» и быстренько нащупаешь Шехину.
- Я не могу её почувствовать! - еле сдержался, чтобы не врезать ему. Длинный язык ученика выводил из себя. - Её что-то скрывает. Остается просто верить, что она где-то здесь. Что всё это - неспроста.
- Ну... Можем пройти вдоль всего побережья, осмотреть берега...
Я пригляделся к Тристану повнимательнее.
- А почему ты такой спокойный? Знаешь что-то, чего не знаю я? - ученик усмехнулся.
- Нет. Не знаю. Но, в отличие от тебя, не могу, сбросив портки, взмыть в небо и проораться там всласть, изображая огнемет. Я не могу фонтанировать ихором, хлопать крыльями и стрелять перьями. Мне доступно только одно: встать на четвереньки и завыть. Но так низко еще ни один король сидхе не падал. Не дождетесь.
- Простите, ваше величество.
- Не стоит. Поверь: я тоже её люблю.
...Наконец в одной из бухт мы обнаружили пещеру - внутри, в обширном доке, на приколе стояла яхта. Рядом - небольшой катер.
- Ну, теперь ты её чувствуешь? - спросил Тристан, спрыгивая на берег.
- Да. Теперь - да. Мы должны поспешить.
Из темноты раздался смешок. Затем... Нестерпимый блеск ослепил меня. Из глаз хлынули слёзы, внутри головы, под сводом черепа, раздалось пронзительное, изводящее жужжанье. Копье Всевышнего! Только оно может сиять так безжалостно для глаз ангела. Я пошатнулся, но почувствовал опору: Тристан подставил плечо.
- Братец! Мы всегда встречаемся в самое неподходящее время. Отойди с дороги. - сказал он кому-то, кого я не видел.