- И вы не стали бы мстить?
- Никто! Ни Носферрату, ни сам Лучано, не смогли бы остаться в стороне! - чтобы унять поднявшийся ихор, пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, отвернувшись от бесстрастного ока Голема. - Я несу ответственность перед Никодимом.
- Только ли это? - Лилит прищурила длинные, подведенные черными стрелками, глаза. - Вы же любите её, Яррист. Признайте.
Схватившись за резной столбик кровати, я сжал пальцы. Дерево жалобно хрустнуло, и я поспешно отдернул руку.
- Она... - я не мог подобрать слов. - Наоми поразила меня в самое сердце. Она не такая, как остальные. Вы знаете, были и другие Ш’хины, но она...
- Ваша Лолита.
Я осекся. Хотел возразить, но понял, что спорить с Големом бесполезно. Она знает.
Покаянно склонив голову, я поцеловал ей руку.
- А вы можете больно жалить, очаровательная Лилит.
- Приношу извинения.
- Не стоит. Вы, как всегда, более проницательны, чем мне бы хотелось. Пока что отец не догадывается, но, смею предположить, мои чувства по отношению к его приемной дочери приведут старика в ярость.
Лилит звонко рассмеялась. Будто по мраморному полу рассыпали горсть хрустальных шариков.
- Какой вы, в сущности, наивный ребенок, Яррист Барбаросса!
- Я? Ребенок? - я онемел от удивления.
- Неужели вы думаете, что Никодим, ваш отец, с самого начала не учитывал, что вы воспылаете к Ш’хине страстью? Ведь вы - тот, кто вы есть, и этого не изменить: - «И падут ниц ангелы, все, сколько их ни есть, перед светочем Ш’хины».
- Это совсем не то! Я... Простите, я не готов об этом говорить. - сердце бухало где-то в животе, ладони вспотели.
...Она была всего лишь базарной плясуньей: маленькая цыганка с золотыми кольцами в ушах. Когда я видел её, душа заходилась от счастья.
Амита. Память моя...
Внезапно я почувствовал себя опустошенным. Отчаявшимся. Все мои планы, все начинания ни к чему не приведут. Навалилась такая тяжесть, словно крылья, предназначенные для полета в горних высях, вдруг стали каменными, и потянули к земле. Казалось: выйти на самый высокий балкон, сделать шаг и... рухнуть в пропасть. Обрести долгожданный покой.
- Я подвел отца. Я её отпустил, и, если она погибнет...
- Зачем вы забрали у нее меч? - голос хлестнул, как плеть.
- Я испугался! Господь свидетель, я... испугался. Она такая нежная, такая... Хрупкая! Длань Господа - не для неё. - упав на колени, я еле сдержался, чтобы не заломить руки. - Боже! Если б она не была той, кем является! Если б она была обычным человеком, земной женщиной!
- Ваша мать, благословенная Зарина, была обычной женщиной. И это не спасло её от Предназначения.
Поднявшись с колен, я добрался до кресла и рухнул в него, вытянув ноги. Но, через несколько секунд, представив, как я выгляжу со стороны, взял себя в руки. Архистратиг не может, упав на колени, заламывать руки. Не может проявить даже малейшую слабость. Не имеет права.
Поднявшись, я налил себе полный стакан скотча и выпил его, как воду. На мгновение мир раздвоился, но тут же встал на место. А жаль.
Демоны бы побрали эту каменную бабу. Всю печень выстригла.
- Скажу вам честно, прекрасная Лилит: я устал. За последний год я устал больше, чем за тридцать лет осады Ерушалайма. Бог мой, как тогда было просто! Я был рядовым рыцарем армии короля Филиппа Безобразного, выполнял приказы и ни о чем - решительно ни о чем, превышающем мои полномочия, не задумывался! Какое чудесное, прямо таки золотое было время...
- Вернемся к Ш’хине. Вы уверены, что ваши чувства не спровоцированы теми эманациями, что исходят...
...твоя плясунья - не Ш'хина, - сказал тогда Никодим. Она простая, ничем, кроме красоты, не примечательная девочка. Ты ошибся, сын. Ты влюблён, и свет любви принимаешь за Светоч. Она притягивает тебя совсем по иной причине...
- Откуда ты знаешь? - ощерился я. - Ведь ты её даже не видел!
- Я знаю. Верь. - сказал отец.
- Хотите знать, не пробуждается ли она? Нет. Пока нет.
- Думаете, план Никодима может не сработать?
Как ни странно, вспышка паники помогла мне успокоиться. Тому, чему суждено случиться - случится. Мне же остается следовать Плану.
- Ни о чем таком я не думаю. Не поверите, но это чистая правда. Я по самые уши погружен в земные проблемы и распри, пытаясь не допустить открытой войны Аляскинской республики с Американскими вампирами, и отвлекая короля Оберона от поползновений на Европейский союз... Слежу за тем, чтобы люди, не дай Бог, не сбросили ядерную бомбу на Персидский халифат...
- А еще переживаете, что Наоми вляпается в историю.
- Да пожалуйста, пусть вляпывается, мне не жалко! Только бы осталась цела.