Учитель был в камуфляжных штанах и такой же рубашке. За погон засунута защитного цвета панамка. Разглядев острый блеск воткнутых в тулью крючков и блесен я поняла, что Яррист, до того, как отправиться устраивать мне головомойку, предавался любимому своему занятию: рыбачил на озере за замком.
Поймав себя на том, что сутулюсь и прячу меч за спину, выпрямилась. Сделала глубокий вдох...
Когда я вижу Ярриста, сердце подскакивает к горлу, живот сводит судорогой, а колени подгибаются. Не важно, виделись мы десять минут назад или я только что вернулась с задания, проведя в отлучке не меньше двух недель.
Чувствуя себя последней замарашкой в драных джинсах, стоптанных кроссовках и пыльной, пропахшей смолой и вампирами куртке, я сделала несколько шагов навстречу учителю. По вискам и спине текли горячие струйки. Надеюсь, это всего-навсего кровь.
На тренировках мы оба потели, и это нормально. Бой в прохладной каменной зале, затем - горячий душ, легкий ужин на веранде замка, с видом на горы и альпийские луга...
Но сейчас, во дворе обычной многоэтажки, рядом с чахлыми кустиками чертополоха, ободранной лавочкой и забитой окурками песочницей, Яррист казался небожителем, существом из другого мира. И это - несмотря на заляпанные тиной берцы и стаканчик с недоеденным мороженным. А я...
Дернув щекой, я вынула меч из-за спины. Яррист, аккуратно поставив стаканчик на сиденье качели, поднялся и подошел ко мне.
- Сколько трупов? - буднично спросил он.
- Вампиры и так мертвые. - чего я хотела? Признания? Да нет, хотя бы искры, намека на уважение в его глазах. А вместо этого:
- И чего ты добилась?
- Меня не убили, вот чего! А Носферрату гниют на крыше.
- Это очень плохо.
- Плохо, что я осталась жива?
Яррист скривился, будто от зубной боли.
- Спрошу по-другому: зачем ты залезла в вампирское гнездо и похитила меч?
- Затем, что именно этому меня и учили! Затем, что я была обязана это сделать! - почувствовав, что перехожу на крик, я сделала глубокий вдох. - Затем, что это дедушкин меч. После его смерти... Вампиры не имели права держать меч у себя. Я должна была его забрать.
- После убийства Носферрату уладить недоразумение будет гораздо сложнее. - сказал Яррист. И, кивнув на меч, добавил: - Во всяком случае, это придется вернуть.
Вцепившись в рукоять так, что побелели пальцы, я уставилась ему в глаза и процедила сквозь зубы:
- Ни. За. Что.
Яррист усмехнулся. Так, как умеет только он один. Сердце зашлось от восхищения его красотой, а разум... Разум прекрасно понимал: меня считают слизняком. Меньше, чем слизняком. Пылью под ногами. И, что гораздо хуже: учитель считает меня ребенком.
- В данный момент сей артефакт принадлежит дону Фортунато, главе одного из самых могущественных вампирских семейств. Члену Тригинты. Если он сделает официальное заявление...
- Пусть этот член лучше расскажет, как вампиры убили моего деда!
Лицо Ярриста посуровело.
- Замолчи. - сказал он, и я замолчала. Слово окутало, будто тяжелый плащ. Плечи согнулись под непомерной тяжестью, язык прилип к небу, в груди не осталось воздуха.
Ненавижу Ярриста. Сильнее, чем хочу отомстить вампирам, я ненавижу Ярриста Барбароссу! Он думает, что может пользоваться мною, как послушным инструментом, просто отдавая приказы. Но я - живая!
На детской площадке кроме нас ни души. Самое жаркое время дня: ни бабулек с вязаньем, ни мамаш с колясками, мальчишки не носятся с воинственными воплями, играя в войнушку, алкаши не роются в мусорках, даже собак нет.
"Можно поднять меч и всадить Ярристу в живот".
От этой простой мысли потемнело в глазах. Что со мной твориться? Ни в самых страшных снах, ни в припадках отчаяния мне не приходило в голову убить Учителя. И не только потому, что я твердо знала: убить его невозможно. Сама идея была кощунственной...
Отмечая краем уха, как на улице гудят машины, как на чьем-то балконе захлебывается плачем ребенок, я думала: - убить Ярриста прямо сейчас - легко. И даже правильно.
Вспороть живот, разворотив внутренности, а затем смотреть, как он валится навзничь, подергивая ногами, как взвиваются фонтанчики пыли вокруг его лица... подождать, пока не прекратятся конвульсии, и... уйти. Равнодушно переступив через труп.
Ладонь на рукояти меча вспотела, пальцы свело судорогой, в глазах запрыгали цветные пятна, а в уши врезалось свербящее жужжание. Я будто провалилась в жирно поблескивающую, ребристую глотку Левиафана, на дне которой поджидала голодная тьма.
И вдруг лица коснулся порыв прохладного ветра. В нос ударил пряный аромат шашлычного дыма, в желудке забурчало и... наваждение схлынуло. Уже так поздно? Как я не заметила наступления вечера?