Следующим решился выйти Калибан Носферрату. Его появление было не столь элегантным, как выход Руанды, но зато более внушительным. Сначала из авто показался огромный живот, туго обтянутый белоснежной сорочкой, затем - слоновьи ноги, исполинские кисти рук, унизанные перстнями, борода, завитая кольцами по моде ассирийского двора, и вот наконец вампир предстал во всей красе. И если Руанда толпу не замечала, Калибан, напротив, шел, бросая благосклонные взгляды по сторонам. В человеческом эквиваленте это было равнозначно воздушным поцелуям и раздаче автографов. Остановился он на той же ступеньке, что и вампирша.
Педро Чой, глава Дома Белых Драконов, одетый в рабочий костюм, такой же, как у себя в Макао, - крахмальный пластрон, фрак, хризантема в петлице, - поднялся вслед за Носферрату, но остановился на ступеньку ниже Калибана и Руанды. Китаец. Разумеется, с португальскими корнями. Его отец лет четыреста назад приплыл на полуостров Аомынь торговать дешевым спиртным, а сейчас Семья Чоев владеет сетью казино, которая опутала весь мир. Возможно он - самый богатый из ныне здравствующих членов Тригинты…
В точно рассчитанный момент двери распахнулись и публике предстал хозяин отеля и нынешней встречи, Абрахам Голдштейн. Зубасто улыбаясь, он раскинул руки, будто собирался обнять всех присутствующих разом. Вампиры беззвучно склонили головы.
Абрахам почтительно предложил руку дону. Я вопросительно посмотрел на Лучано: будучи единственным теплокровным существом, приходилось изрядно нервничать. Дон, отклонив помощь Эйба, старческой походкой направился к дверям, всё так же цепляясь за меня.
- Что бросилось тебе в глаза больше всего, Чичо, пока мы изображали из себя клоунов?
- Слишком много вампиров в одном месте. И все напуганы.
- Верное наблюдение, консильери. Никогда встречи Тригинты не вызывали такого ажиотажа… Все они пришли сюда, чтобы убедиться, что мы, Старшие, с ними. Что мы контролируем ситуацию. Что мы сможем их защитить, когда придет время.
В фойе тоже толпились вампиры. Среди них скользили официанты в белых форменных куртках, разнося серебряные термосы. Когда дон вошел, все, как один повернулись к нам и расступились, образовав узкий коридор. Я глубоко, как перед прыжком в воду, вздохнул: оставалось надеяться, что поводки, на которых Носители держат своих питомцев, достаточно коротки.
Теперь дон счел возможным слегка улыбнуться и кивнуть. Раздался легкий шелест: вампиры опустились на колени.
Дон, как ни в чем не бывало, прошествовал к высоким дверям, которые распахнулись перед ним как бы сами собой. Собрания проходили в приватной обстановке, допускались только члены Тригинты. Даже наследникам обычно приходилось ждать снаружи. Перед залом я замедлил шаги, но дон вцепился в мой рукав, как коршун, и не отпустил.
В центре стоял стол - огромный, под хрустящей скатертью сплошь в оборках и фестонах, сервированный в американском стиле, самой дорогой и безвкусной посудой, которую можно приобрести за деньги.
Лучано, остановившись у главного кресла, жестами пригласил остальных устраиваться. Руанда заняла самое дальнее место, укрывшись за композицией из цветов. Доктор Тва изучает биологические системы - необычное занятие для вампирши. Опыты по выведению особей, не зависящих напрямую от человеческой крови, возвысили её некогда мелкий Дом.
Сейчас лицо женщины, черное и прекрасное, ничего не выражало, но паучьи пальцы безжалостно сгибали зубцы золотой вилки, один за другим. А потом разгибали. Вот один сломался… а она даже не заметила.
Слева от Руанды устроился Педро Чой. С видом безучастного будды он уставился на источающие аппетитный пар яства. Стол был накрыт так, будто предназначен для людей: давняя традиция, уходящая в глубь веков.
Напротив Педро расположился хозяин приема, Безумный Эйб Шляпник. Говорят, в гремящие тридцатые прошлого века он любил прибивать шляпы к головам конкурентов - бутлегеров, используя для этой цели гвоздомет; я полагаю, с тех пор он мало изменился. Смокинг Эйба был бархатным, с широченными лацканами из парчи, на носу - огромные очки в роговой оправе. Они делали его похожим на филина, чему очень помогали крючковатый нос и кустистые брови. Шляпник курил очень толстую и очень вонючую сигару.
Носферрату выбрал стул напротив Руанды. Масляные глаза прячутся за тяжелыми, сонными веками, сочные губы двигаются так, будто непрерывно что-то пережевывают, пухлые щеки будто лоснятся от жира. Многие ошиблись, принимая толстого гедониста всего лишь за развратника и пьяницу.
Дон постоял еще несколько мгновений, затем пододвинул кресло и сел. Я встал у него за спиной.
- Я так понимаю, Аслам настолько занят войной, что не смог почтить нас присутствием. - тон дона как бы намекал на то, что шейх намеренно игнорирует встречу.
- Ну и пёс с ним. - Эйб раздраженно затушил сигару о край блюда с жареным фазаном и с грохотом отодвинул своё кресло. - Раз кворума не предвидится, не вижу смысла в официозе. - поднявшись, он направился к бару, расположенному рядом с небольшой сценой.
Остальные, помедлив немного, тоже загремели стульями, поднимаясь. Нервничая, они стали вести себя почти как люди: сопели, вздыхали, покашливали и суетились. От Калибана, когда он проходил мимо, пахнуло сладкими духами и потом.
Доктор Руанда расположилась в широком кожаном кресле, выставив стройные голени и маленькие ступни, обутые в переплетенные до колен сандалии. Калибан устроился на кушетке - ни одно кресло не могло вместить его объемистой туши с комфортом. Педро Чой присоединился к Эйбу у бара, где тот уже разливал по высоким бокалам густую, почти черную жидкость из серебряного запотевшего термоса.
Дон остался сидеть на месте, давая понять, что не собирается поддаваться всеобщему бунтарскому настроению.
- Однако я зол, как тысяча крокодилов! - воскликнул Эйб. - Кто-нибудь объяснит мне, какого ляда этот псих устроил в Магрибе? К чему эта война? Я тут из кожи вон лезу, чтобы создать нам хорошую репутацию в масс-медиа: мои ребята день и ночь, не покладая рук, трудятся в Голливуде, выпуская картины! Особенно удалась та, где молоденькая девушка влюбляется в благородного, красивого, богатого вампира. Что характерно: для этого фильма даже не пришлось никого нанимать специально, всё придумала одна домохозяйка из Аризоны: издательства не хотели печатать её истории, пока на них не наткнулись мои аналитики. Книгу дали прочесть подростковой фокус-группе и дети пришли в восторг!
- Я видела экранизацию. - впервые подала голос доктор Руанда. - Браво, Абрахам, твой размах впечатляет. - Эйб картинно раскланялся.
- Мы дожили до времен, когда информация может сделать больше, чем все священные джихады вместе взятые. Один этот фильм поднял наш имидж на такую высоту, какой не бывало никогда раньше! Подростки толпами приходят в общины Красивых - только успевай обращать. Это, кстати, следующий вопрос повестки дня… - деятельный Шляпник повернулся к китайцу, флегматично потягивающему подогретую кровь. - Педро, друг мой, не соблаговолишь ли ты разместить несколько заводов по производству Амриты на территории Макао? Калибан, например, - легкий поклон в сторону Носферрату, - построил у себя сразу дюжину: они обслуживают фавелы, всё побережье Мексики и пляжи Копокабаны. Даже люди пьют Амриту: они считают наш заменитель крови превосходным энергетиком. И это нам только на руку…
- Боюсь, я не смогу выделить достаточного количества людей для обслуживания производства. - тихо, но твердо прервал тираду Шляпника Чой.
- Педро, ты живешь в прошлом веке! - загромыхал с дивана Калибан. - Заводские линии, которые предоставляет, совершенно бесплатно, заметь, наш общий друг Эйб, не нуждаются в обслуживании! Очнись, посмотри вокруг, старый китаёза! Времена, когда для того, чтобы всё двигалось, требовались толпы рабов, давно миновали.