Он осознал, что даже сейчас выгадывает время, раздумывая, как ответить.
При этом его глаза скользнули по тёмным линиям костюма его друга, по тому, как пиджак облегал и подчёркивал его широкие плечи и узкую талию, и как галстук был идеального серо-чёрного цвета, чтобы подчёркнуть его глаза. Дигойз носил итальянские туфли ручной работы, неприметный бриллиант на зажиме для галстука, часы, стоившие наверняка дороже машины, на которой они сюда приехали, и пошитую на заказ рубашку, изготовленную специально под такой же заказной костюм.
Его друг обладал дорогим вкусом.
Он сам тоже имел вкус, который не всегда вязался с желанием тратить много денег на одежду.
Чёрные волосы Дигойза были недавно пострижены, и если не считать высоких скул и необычных бесцветных глаз, в этой части света он почти мог выглядеть человеком.
И это хорошо, поскольку они оба притворялись людьми.
Золотые запонки Дигойза были отмечены символом Организаци, как и его зажим для галстука, но обе детали были слишком деликатными, чтобы их заметил кто-то, кроме своих.
Териан считал по-своему ироничным то, что здесь, в Нью-Йорке, им приходилось больше беспокоиться о том, чтобы их не распознали как сексуальных партнёров, а не о том, что кто-то узнает в них не-людей.
Гомосексуальность в Нью-Йорке всё ещё была под запретом.
По той же причине он переключился на разум своего друга.
«Я прямо сейчас хочу тебя трахнуть, — послал он. — Я только об этом и думаю… а ты пялишься на человеческих женщин. Трахаешь глазами их задницы. Хочешь, чтобы они взяли тебя в рот. Если сегодня тебе так хочется женщину, зачем ты пригласил меня сюда?»
Тёмная бровь его друга элегантно приподнялась над глазом.
Он не ответил сразу же и продолжал оценивать лицо Териана.
Териан уже ёрзал под этим взглядом, когда Дигойз поджал узкие губы и заговорил в разуме Териана.
«Мы теперь в моногамных отношениях?»
Мысли Дигойза были прямолинейными, такими же прямолинейными и низкими, как его физический голос.
«Ты не говорил мне, что хочешь этого, Терри, — добавил он с лёгким укором. — Если ты хочешь, чтобы наши отношения были моногамными, тогда…»
«Я этого не говорил…»
«Но ты намекаешь на это, — перебил другой. — Так что что-то явно изменилось».
«Ничего не изменилось…»
Дигойз прищёлкнул языком, качая темноволосой головой и поджимая узкие губы.
«Я не могу следовать правилам, если не знаю, каковы эти правила, брат», — послал он.
Когда Териан не ответил сразу же, Дигойз изменил позу, элегантно закинув одну ногу на другую. Эти похожие на стекло глаза не отрывались от глаз Териана, и когда он заговорил в следующий раз, его мысли и свет выражали абсолютную незаинтересованность в пререканиях.
«Просто скажи мне, если ты хочешь этого, — он нежно поддел Териана своим светом. — Иногда ты приводишь в нашу постель других, — напомнил ему Дигойз. — В том числе и женщин. Но теперь я оскорбил тебя просто тем, что смотрел. Так что теперь? Чего ты теперь хочешь?»
Боль скручивала свет Териана, вызывая острую боль в его нутре.
Один лишь взгляд на этот бл*дский рот отвлекал его.
Ему хотелось трахнуть его.
В данный момент ему также хотелось ударить его. Ему хотелось ударить его, приказать встать на колени и снова ударить, прямо по этому бл*дскому рту.
Ему не хотелось находиться в этом баре.
Ему не хотелось, чтобы эти похожие на стекло глаза смотрели на него, осуждали, видели все его слабости сквозь фасад, который видели остальные.
Териан ощутил, как другой реагирует на его боль ещё до того, как это угловатое лицо смягчилось.
«Терри, — послал он шепотом. — Я же не скажу "нет"».
«Хрень собачья, — бездумно ответил Териан. — Ты хочешь женщин. Ты всегда хочешь бл*дских женщин. Даже когда это всего лишь червяки, ты их хочешь. У тебя бл*дский фетиш».
Боль выплеснулась из света его собеседника подобно мысленному вздрагиванию.
И всё же он помедлил, обдумал перед тем, как отвечать словами.
«Это может быть фетишем…» — осторожно начал он.
Териан с неверием фыркнул.
«Я видящий, — послал Дигойз, и на сей раз его мысли сделались предупреждающими, твердыми. — Я хочу света. Тела могут выражать предпочтение, но в итоге… они не имеют значения, брат».