— Не знаю. Но Шеймус точно знает — спросите его.
— Хорошо бы. Я уже больше месяца пытаюсь его найти, чтобы поговорить об этой ситуации, но он как в воду канул. Ты не знаешь, где он может быть?
— Нет. Но я хочу знать все, что вы выясните о смерти мамы. Я хочу знать, что случилось.
— Естественно. Тебя будут информировать обо всем, даю слово. Из чего вытекают следующие вопросы, которые мы должны обсудить. Например, твое будущее и чем мы можем тебе помочь.
— В чем помочь?
— Во-первых, снять что-то около тринадцати обвинений, которые выдвинут против тебя. Полиция только догадывается, что бомба может быть связана с кражей плутония, так что следи за своими словами.
— Они как-то связывают ее с Шеймусом?
Вольта опустил взгляд — и опять посмотрел прямо в лицо мальчику.
— Дэниел, мама не оставила отпечатков пальцев. У них есть информация только из документов. По их данным она миссис Уайетт. Мы постарались убрать все связи с «Батон-Руж» — банковский счет, документы на право владения землей — и будем рады, если ты навсегда забудешь о Дубьюке, — он старался отвлечь Дэниела от мыслей о том, что взрыв сделал с Эннели. — Однако у тебя в кармане была квитанция на взятые напрокат снегоступы и самодельные водительские права, где значилось вымышленное имя, но верный адрес. На Маккинли-стрит нагрянули, прежде чем мы успели прикрыть типографию, так что ты столкнешься с обвинениями в подделке документов и незаконном владении имуществом. Тебе предложат пригласить личного адвоката, и мы с удовольствием предоставим такого, если ты не будешь возражать.
— Я приму его с благодарностью.
— Тебе четырнадцать, значит, с тобой будут работать как с подростком — если все пойдет хорошо, дело кончится только слушаниями, а не судом. Этому сильно поспособствует неизлечимость твоей амнезии. Слушайся адвоката. Мы постараемся добиться снятия всех обвинений и отправки тебя под опеку тети.
— У меня нет никакой тети.
Вольта поднял бровь.
— Тетя Матильда и дядя Оуэн? Ранчо Уайеттов в округе Мендочино?
— Хорошо, — кивнул Дэниел.
— Теперь о твоем будущем, — Вольта скрестил руки на груди. — Многие хорошо отзывались о тебе, и среди них есть люди, чье мнение я очень ценю: Улыбчивый Джек, Долли Варден, Джонни Семь Лун, Элмо и другие. Они считают, что у тебя есть способности, которые следует поддерживать и развивать. В АМО есть уникальные учителя, способные помочь тебе сделать потенциал реальностью.
— А можно принять только юридическую помощь, без учителей?
— Не торгуйся, Дэниел. Эти два предложения никак не связаны. Ты волен принять или отказаться от каждого, как хочешь.
— Сейчас мне нужен адвокат. Об остальном надо подумать.
— Я свяжусь с адвокатом, как только уеду, то есть очень скоро. А сейчас хочу сообщить, что помог тебе выйти из комы, используя простую, но запрещенную технику, которой меня научила одна женщина, Равана Дремьер. С помощью энергий эмпатии я проник в твое сознание и напомнил тебе о жизни. Даю слово, что не внедрял никаких мыслей и намерений, только разбудил твое внимание. Говорю об этом потому, что ты можешь вдруг вспомнить мой голос, зовущий тебя — если не сейчас, то в будущем, особенно во сне или в глубокой задумчивости. Ты сам решил вернуться. Я очень сочувствую твоей потере, Дэниел. Поправляйся скорее.
Он был уже у двери, когда Дэниел позвал его:
— Спасибо.
— Пожалуйста, — обернулся Вольта. И вышел.
ЗЕМЛЯ
Земля, жаждущая порождать, непрерывно производит что-нибудь; вообразишь, что видишь отражения птиц, зверей, змей.
ЗАПИСЬ
телефонный звонок Вольты Бешеному Биллу Веберу
ВОЛЬТА: Билл, это Вольта. Хотел узнать, что ты решил по поводу Дэниела.
БЕШЕНЫЙ Б.: Ты уверен, что он никогда не ходил ни в какую школу?
ВОЛЬТА: Абсолютно уверен. Как и в прошлый раз, когда мы это обсуждали.
БЕШЕНЫЙ Б.: А что касается органических повреждений мозга? Выявилось что-нибудь?
ВОЛЬТА: Он прошел все проверки. Никаких свидетельств снижения умственной деятельности.
БЕШЕНЫЙ Б.: И почему же тогда он девять недель был в коме?
ВОЛЬТА: Corpus Germeticum называет это «прятаться на пороге».
БЕШЕНЫЙ Б.: Все еще роешься в этих пыльных томах?
ВОЛЬТА: Мне все еще любопытно.
БЕШЕНЫЙ Б.: И бьюсь об заклад, все любопытнее и любопытнее. Что до меня, то я предпочитаю вестерны.