Трудно сказать, чем Оуэн был доволен больше: возвращением телят или видом Бешеного Билла, загоняющего их в стойло. «Ай да пастух», — ухмыльнулся он, встречая Билла у крыльца. «Иди к черту со своими выводами, — рявкнул тот. — Я хоть и фанатик, но не какой-нибудь там чистоплюй. Уж раз я здесь живу, так, понятное дело, помогу, когда приходится худо. Но на ваше долбаное хозяйство мне наплевать».
Медитации, как и домашние дела, походили одна на другую лишь по форме. Первое наставление Бешеного Билла было кратким:
— Утренняя медитация наполняет твой дух, вечерняя — дает понять, чем ты его наполнил, последняя — освобождает его. Скоро до тебя дойдет, что наполнение, понимание и освобождение суть одно и то же, но помни, что они могут быть одним и тем же лишь когда между ними есть разница. Не думай о цели, думай сквозь нее. Первую неделю мы будем медитировать вместе, и я покажу тебе позы, дыхание и все такое — но дальше тебе предстоит заниматься тем же самостоятельно, у себя. Я буду периодически проверять, как идут дела. Имей в виду, как только я обнаружу, что ты пропустил медитацию, можешь искать себе другого учителя. Так что если тебе надоест наше общение, и не найдется духу сказать об этом прямо, просто покажись мне на глаза бездельничающим во время медитации.
Бешеный Билл показал Дэниелу позиции и соответствующее дыхание для всех трех медитаций и объяснил:
— Тут все просто. Главное — сосредоточить свой дух на верхней Мертвой Точке, направляя фокус вниз, в глубину, а потом проскользнуть аккурат через начало отсчета. Вот смотри, что я для этого использую.
Бешеный Билл направился к чулану, бросив через плечо:
— Пора достать наглядное пособие. Без них учителям в наши дни никуда.
И Бешеный Билл вытащил из чулана человеческий скелет.
Дэниел вздрогнул, но промолчал.
— Так вот, — продолжал Билл, держа скелет за позвоночник, — перед медитацией рекомендуется небольшое упражнение под названием «Посчитай косточки». Это, пожалуй, старейшая из практик вуду, она восходит к традициям шаманов эпохи палеолита. Задача проста: ты представляешь свой скелет и затем считаешь кости, начиная с пальцев на ногах. Не «раз-два-три», естественно, мы не идиоты — просто представляешь каждую как можно яснее и пытаешься ею пошевелить. Идти надо вверх: от пальцев сразу на обеих ногах, к области крестца, далее по позвоночнику с захватом всех ребер, вниз по рукам и обратно к плечам, по шее к черепу и завершить в самом центре мозга.
— Так ведь в мозге нет костей, — возразил Дэниел.
— В твоем мужском хозяйстве — тоже, — пояснил Бешеный Билл.
Дэниела озадачило бы такое объяснение, если бы он не был и без того изумлен и озадачен дальше некуда.
На ежедневных пятиминутках, также входивших в процесс обучения, Бешеный Билл задавал Дэниелу по одному вопросу и в течение пяти минут выслушивал ответ. Он никогда не докладывал, показался ему ответ правильным, ошибочным, слабым, неверным, достойным или нелепым. А вопросы были таковы, что проверить не смог бы никто.
— Куда ты дел свою вилку после того, как доел вафли за завтраком?
— Какого цвета была шея у птицы, которую мы видели в саду?
— Что сказала Тилли о рецепте маисовых лепешек, доставшемся Оуэну от бабушки?
— В какую сторону дул сегодня ветер над Ферн Крик?
Перед сном, во время последней медитации, призванной освободить дух, Дэниел размышлял о вопросах Билла и своих ответах. Постепенно он начал осознавать свое присутствие в этом мире, по-новому выхватывая из окружающей действительности привычные детали: ручной бур, брошенный около штакетника, тени облаков, черное витое перо долинного перепела на столбике забора, половинку луны…
Но как ни сосредотачивался Дэниел на физической работе, как ни расслаблялся во время медитации, в голове у него все время звучало: «Дэниел! Беги!» Оцепенение сменилось болью, боль набирала силу, и Дэниелу хотелось знать только одно: что же на самом деле произошло тогда в парке.
Он рассказал об этом Биллу.
— Вольта обещал выяснить, от чего погибла моя мать, и сообщить мне. Он дал слово. И за десять месяцев он позвонил один раз, сказать, что пока дело остается без изменений. Я думаю, мне следует прервать обучение, вернуться в Беркли и заняться расследованием самостоятельно. Не принимайте это на свой счет. Вы тут ни при чем, дело в Вольте.
— Так поговори с ним, — Бешеный Билл пожал плечами. — Но послушай меня: уж если Вольта дал слово, он, во-первых, его сдержит, во-вторых, даст об этом знать. Вольта, пожалуй, самый достойный человек из всех, кого я знаю. Чересчур достойный, я бы сказал. К тому же у АМО мощная система разведки. Вряд ли ты в одиночку справишься лучше. А если ты так просто возьмешь и свалишь отсюда, у Тилли и Оуэна могут возникнуть проблемы. Мой тебе совет — поговори с Вольтой. Позвони ему утром. Кстати, завтра можешь поспать подольше, я полагаю, занятия у нас все равно окончены.