— Это не принципиальность.
— Тогда извращенная ебанутость.
— Не люблю не понимать, что происходит.
— И шантаж, — Рамлоу ухмыльнулся и снова улегся, задрав ноги. Его темный тяжелый член хлопнул по животу, пачкая смуглую кожу предэякулятом, и Стив невольно завис. — Снова сгорит, — вернуло его на грешную землю чертово отродье. — Нравлюсь?
— Определенно, — не мог не признать очевидное Стив. — Когда молчишь.
— Ну, извини. У всех свои недостатки. Ты вот яйцерезка настоящая, — он потрогал пальцем влажное пятно на животе и облизал палец. — Чертов святоша.
— Я не святоша.
— Внучок Петра.
— Нет.
— Однозначно. Хочу тебя трахнуть. Так, чтобы ты имя свое забыл, и помнил только мое, чтобы выл от удовольствия подо мной, кончая раз за разом. Я бы драл тебя сутки, почти не вынимая, и ты бы снова и снова подставлялся, растянутый, нежный внутри, скользкий от моей спермы. Я бы лизал тебя и драл снова. Твою дырку. Блядь, я сейчас сожгу тут все к хуям.
— Сходи в душ, — предложил Стив.
— Сходи нахрен, — огрызнулся Рамлоу, не двигаясь с места. — Сколько у тебя никого не было? С войны? Драл там какую-нибудь очумевшую от страха смерти медсестричку? То, что ты с мужиком не был, и самому тупому ангелу понятно. Моя целочка. Мой приз. Мой яко… Блядь, прости, оладьи без меня, — Рамлоу исчез так быстро, что Стив даже глаза потер, чтобы убедиться, что на подоконнике пусто.
— Что это было? — спросил он сам у себя, потому что всем существом чувствовал — он один. Даже в тенях сейчас никого нет.
Он выложил ровные кружки золотистых оладий на тарелку, и только открыв холодильник в поисках остатков джема, понял, что не голоден.
***
Рамлоу пропал на два дня. Стив не понимал, отчего все время ждал, что почувствует его взгляд или услышит голос, но и в коридорах базы, и дома Стив был один. Раньше его это совершенно не напрягало, а теперь он будто жил с оглядкой, готовый к тому, что за ним в любой момент могут наблюдать. Не следить через жучки и камеры, натыканные в современном мире почти везде, а именно наблюдать исподволь, узнавать о каждом шаге, копить информацию с непонятной целью.
Стив перерыл все, что смог найти о трикстерах, но почти ничего не выяснил. Одни источники утверждали, что это чуть ли не полубоги, хитрые и изворотливые, другие — что трикстером может называться любой хитрец, действующий по умыслу или без.
Рамлоу явно не был «любым хитрецом», но и на полубога, наверное, не тянул. Стив решил не выдумывать на ровном месте того, чего нет, Тони тоже явно что-то замышлял, потому что вроде как между делом спрашивал Стива об их с Рамлоу взаимодействии и об отношениях до Трискелиона. Стив честно ответил, что не было у него с Рамлоу никаких отношений, кроме обычных рабочих, не выходящих за рамки общепринятых.
Потом, уже дома, он лежал без сна и вспоминал все совместные операции со Страйком, одну за другой, но, как ни искал, не видел ничего даже отдаленно похожего на обоюдный интерес. Рамлоу — да, можно было сказать, что он выделяет Капитана среди всех, но его выделяли почти все, с кем он работал. И смотрел командир группы на своего начальника иногда совсем не так, как должен был, но, положа руку на сердце, мало ли на кого Рамлоу так смотрел?
Те несколько раз, когда между ними промелькнуло что-то отдаленно похожее на личное, закончились катастрофой. Что драка в лифте, что свалка на автостраде, что тот единственный вечер накануне выхода «Озарения» из тени, когда после поздней тренировки Рамлоу смотрел на него: призывно, жадно, как будто не мог себе его позволить.
Стиву было любопытно. Хоть он и сказал когда-то Фьюри, что его мало чем можно удивить, но одно дело не придавать значения всяким техническим новинкам, чтобы не сойти с ума от их многообразия, и совсем другое — сталкиваться с чем-то сверхъестественным, вроде появления во плоти давно умершего человека, который запросто может раствориться в воздухе. Не то, чтобы он не видел чудес раньше, в конце концов, он сам был таким чудом, хоть и с меньшими возможностями, но все равно, то, что творил Рамлоу, было за гранью.
Стив хотел знать, как он вернулся. И, главное, зачем. Или оттуда, из-за черты может вернуться каждый? Что для этого нужно? Почему мир до сих пор не наводнен такими, как Рамлоу? Почему, кроме него, Стив не видел никого похожего, хотя на войне люди умирали сотнями? Если бы таких существ можно было использовать в качестве солдат, то десяток Рамлоу решил бы исход любой войны.
Стив бы предпочел, чтобы Рамлоу был единственным таким особенным, но вот это как раз предстояло выяснить.
Но тот не появлялся.
Стив проснулся утром задолго до будильника и почти ожидал услышать звук перемалываемых в машине кофейных зерен, но в квартире стояла привычная одинокая тишина, которая отчего-то перестала казаться нормальной. Всего одно утро, странный завтрак, оставивший больше вопросов, чем ответов, а Стиву стало казаться, что он на что-то не на то тратит свою жизнь.
Зевнув, он потянулся и медленно сполз с кровати. Привычно спотыкаясь, побрел в ванную, а оттуда на кухню. Стоило пробежаться, чтобы немного разогнать кровь перед нудным днем, посвященным торжеству бюрократии, поэтому Стив выпил кофе и натянул на себя спортивный костюм. Сэму звонить не стал, — тот был в отъезде, читал лекции в реабилитационном центре где-то у черта на рогах и никак не смог бы составить ему компанию.
На службу Стив приехал вовремя, но еще у входа у него зазвонил телефон.
— Приехал? Срочно поднимайся, в тренировочный зал, — не теряя времени на расшаркивания, велела Мария Хилл. — У нас какая-то чертовщина творится.
При слове «чертовщина» у Стива отчего-то полегчало на душе, и он даже заулыбался.
В зале были Мария в строгом брючном костюме, Шерон и Наташа. В углу сама собой поднималась штанга. Хороший вес, такой и Стив бы не отжал от груди больше трех подходов по двадцать раз.
— Рамлоу, — позвал он, едва переступив порог. — Что за показательное выступление?
— Ты его видишь? — задумчиво спросила Наташа.
— Нет, но больше некому.
Штанга плавно опустилась на крепления и прямо из воздуха соткался чертов трикстер. На нем, кроме очень плотных тренировочных штанов, сидевших, как вторая кожа, ничего не было надето. Утерев воображаемый пот, Рамлоу подошел ближе, и Стив со странно шевельнувшимся внутри беспокойством отметил, что тот непривычно бледен, почти изнурен, что у него появились темные круги под глазами и новый багровый шрам на плече.
— Чего собрались, дамы? — насмешливо спросил он. — У вас сегодня жаркий денек будет. Захват заложников, все дела. Повеселимся? Ах, да, — он развел руки в стороны, словно пытаясь обхватить весь огромный пустой тренировочный зал, — вы же перфоратором гвозди забивать будете. У вас же нет группы огневой поддержки, дамы. Нет профи, делающих свою работу без внешних спецэффектов.
— Надень футболку, — приказал Стив. — И иди за мной.
— Полковник Роджерс, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, позвала Хилл. — Что происходит?
— Я это выясню, — пообещал Стив, наблюдая за тем, как Рамлоу достает из воздуха футболку с надписью «Идите все на…» и натягивает ее на себя. Тряпка была такой тесной, что ее наличие ничего особо не изменило.
— Это же Рамлоу, Кэп? — спросила Наташа, и Стив не удержался от улыбки:
— Брок Рамлоу мертв, Нат. Ты видела экспертизу.
— Я вижу его собственными глазами. Мария?
— Объективно, я вижу что-то паранормальное, внешне отдаленно похожее на бывшего командира ударной группы. Только оно еще больше мудак, чем при жизни. Хотя, казалось бы, куда уж больше.
— В точку, бэби, — отозвался Рамлоу. — Роджерс, ты видел ее бедра? Спорим, она бы тебе дала, если бы ты хорошо попросил?
Наташа показательно закатила глаза, а молчавшая до этого Шерон выхватила оружие и прицелилась.