— Ну, это просто наглость.
Наки мягко усмехнулся. Через мгновение Лэнг понял аналогию, и улыбка тронула его губы.
— Да, я вас понимаю.
— Позвольте мне вас проводить, — предложил Торн. Он взял руку Трилби. Она смутилась от его прикосновения, его рука будто огнем обожгла его пальцы. Просто невероятно, что Ричард, которого она любила, не вызывал у нее такой реакции. А человек, которого она терпеть не могла… А действительно ли она его терпеть не может?
— Такой быстрый визит, такие злые глаза, — пробормотал Наки сквозь зубы, обращаясь к Сисси.
— Это была не моя идея приехать сюда.
— Я знаю.
Она жадно изучала его, пытаясь заглянуть в его глаза.
— Мы оба согласились, что будет трудно стать друзьями при таких обстоятельствах.
— Да, очень трудно.
— Слишком большое сопротивление.
Он кивнул. Сисси грустно улыбнулась.
— Я ненавижу, когда мне указывают, с кем мне дружить.
Наки улыбнулся в ответ.
— Я тоже.
Как будто солнце вышло из облаков. Ее сердце встрепенулось, зеленые глаза засветились радостью.
Ему хотелось от нее большего, чем дружба, но дружба — это все, что они могли себе позволить. Он понимал это, даже если она не понимала.
— Тебе будет трудно с ними, — сказал Наки, кивая на остальных. Сисси посмотрела ему в лицо.
— Мне все равно, — она не поняла сразу, что сказала, а потом было уже поздно.
В его глазах вспыхнуло желание. Он стиснул зубы, когда понял, какое чувство его охватило, и крепко сжал кулаки.
— Сисси! — позвала Трилби угрожающим шепотом.
Сисси быстро вышла на крыльцо, опередив Наки. Ей было не по себе. Трилби стояла впереди, когда они прощались. Она не знала, заметил ли что-нибудь Торн. Торн заметил — он бросил быстрый взгляд на Наки, затем на Сисси и наклонился к Трилби.
— Не волнуйся, — тихо сказал он ей. — Я все устрою.
— Ты не понимаешь, — быстро произнесла Трилби, боясь, что ее услышат. Джек помогал в это время Сисси сесть в машину.
— Я все понимаю, и все будет в порядке.
Странно, но его слова успокоили ее. Торн поднес ее руку к губам и жадно поцеловал ее теплую влажную ладонь. Трилби покраснела. Торн смотрел ей в глаза долгим напряженным взглядом.
— Я очень хорошо понимаю, что он чувствует, — прошептал он горячо, его глаза горели так же бешено, как раньше у Наки. Он резко отпустил ее руку, затем проводил и помог сесть в машину с каменным лицом, не проронив больше ни слова. Всю дорогу домой Трилби ничего не слышала. Ее ладонь все еще горела.
Глава 10
Лайза Моррис то приходила в себя, то снова теряла сознание. Она улыбалась, вспоминая качели на заднем дворе их дома, когда она была маленькой девочкой. Ее отец был на маневрах, а они с матерью жили у бабушки по материнской линии в штате Мериленд. У них был большой дом в викторианском стиле, большой двор и качели, привязанные к ветвям деревьев.
— Как мне нравится качаться на качелях, — шептала она как в тумане.
— Как можно, черт возьми, мечтать об этом, — услышала она резкий насмешливый голос.
Она через силу открыла глаза. Перед ней стоял высокий человек в пропыленной офицерской форме с открытым воротником. Он был небрит, его густые черные взлохмаченные волосы прядями спадали на лоб. Он совсем не был красив, выражение его лица было суровым, губы кривились в иронической усмешке. В большой руке он держал толстый стакан, видимо, он только что пил из него.
— Капитан Пауэл? — спросила она шепотом.
— Он самый, — мужчина кивнул и поставил стакан на стол. Воспаленными глазами он внимательно смотрел на женщину.
— Как вы себя чувствуете?
— Больно, — поморщилась она, пошевелившись, и покраснела, поняв, что на ней нет никакой одежды. Ее укрывала только простыня. Она пришла от этого в ужас.
— О, Боже мой, я же врач, — холодно сказал он, угадывая причину ее смущения. — Что вы думаете, в моем возрасте тело женщины представляет для меня какую-то тайну?
Она глотнула воздух и натянула простыню повыше. У нее еще кружилась голова от лекарств, ее бедро и бок горели и дергали от боли, но скромность была сильнее.
— Вы же мужчина, — начала она, пытаясь объяснить свое смущение.
— А вы замужняя женщина, — возразил он. — Более того, вы замужняя женщина, потерявшая ребенка.
Лицо Лайзы омрачилось. Да, у него были причины знать ее. В ту ночь, когда она потеряла ребенка, он оставался у ее постели всю ночь, держал ее за руку и говорил с ней мягким ласковым голосом, что было совершенно не похоже на обычные манеры этого циничного человека. Дэвид, вспоминала она, был на маневрах.
— Вы все время находились со мной, — сказала она слабым голосом и улыбнулась. — Смогу ли я отблагодарить вас когда-нибудь?
— Я врач, — напомнил он. — Это моя работа.
Никто даже не подозревает у него таких нежных чувств и сочувствия, внезапно подумала она. Под внешней суровостью скрывается очень чувствительный и добрый человек. Неудивительно, что он старается изо всех сил, чтобы держать в страхе окружающих.
Лайза откинулась на подушку и судорожно вздохнула. Ее волосы были распущены и свободно рассыпались по белым плечам. Она выглядела измученной и грустной, но смотревший на нее мужчина считал, что она настоящая красавица.
— Не осталось никаких следов удара, за исключением синяка на щеке, — неожиданно сказал Пауэл.
Она дотронулась до лица.
— Он никогда не бил меня раньше.
— Я не это имею в виду, хотя все равно презираю его. Я имею в виду, — добавил он медленно, ища ее взгляда, — вы кажетесь совершенно невинной.
Она взглянула на его ворот, сквозь который там, где были расстегнуты пуговицы, виднелись черные волосы на груди, и быстро отвела взгляд. Очень неприлично смотреть на него как на мужчину в этой комнате, учитывая его профессию.
— Я вас смутил, — засмеялся он и сел рядом с ее постелью, повернул ее лицо к себе и взглянул на нее своими насмешливыми ярко-голубыми глазами. Казалось, он видит ее насквозь. — Вам не нравится смотреть на меня, не так ли? Я некрасив и волосат, что-то вроде бандита, на которых женщины почти не смотрят, даже если бы вы не были замужем и не были приличной женщиной.
У нее перехватило дыхание от таких откровенных слов.
— Капитан Пауэл, пожалуйста!
— Он ударил вас, — хрипло сказал Тодд. — Я мог бы убить его за это. Боже мой, он не стоит вас!
Лайза начала понимать, что его очень беспокоит ее затруднительное положение. Она взглянула на него со смущением и любопытством.
— Вы слишком прямо высказываете свое мнение, сэр.
— Да, это так. Прямо и резко. Я немного пьян. Я пью, чтобы забыть, что апачи сделали с моей женой и сыном, миссис Моррис. Они привязали меня к столбу и заставили смотреть на это.
Она подняла руку и дотронулась до его лица с лаской и сочувствием.
— Мне очень жаль, — прошептала она. — О, мне так жаль!
Его голос прервался. Он положил свою небритую щеку поверх простыни ей на грудь и заплакал.
Сквозь ткань простыни она почувствовала его горячие слезы. Почти не колеблясь, она прижала его лицо к себе.
Deja vu, подумала она. Он пил, чтобы заглушить свою боль, но это не помогало. Как часто эта боль мучила его, и не с кем было разделить ее, некому было утешить. Это мучение, а не жизнь, с жалостью думала она. Есть ли кто-нибудь в этом мире, кому не приходилось страдать? Она крепко прижала его голову к себе, шепча на ухо ласковые успокаивающие слова.
Прошло довольно много времени, прежде чем он поднял голову и отстранился, его лицо было спокойным и немного смущенным.
— Мне так жаль вас, — сказала Лайза тихо. — Вы заставили меня устыдиться. По сравнению с вашими, мои горести так ничтожны.
Пауэл выпрямился.
— Я слишком много пью, — резко сказал он. — Вам нужно что-нибудь, чтобы уснуть?
— Нет, спасибо, мне не слишком больно.
Он кивнул и направился к выходу.
— Капитан… Пауэл?
Он повернулся, все еще чувствуя себя не совсем уверенно после такого проявления слабости.