— ГРИФФИНДОР!
Сразу никто не захлопал. Пример подал кто-то из учителей, и только после этого со стороны гриффиндорского стола донеслись неуверенные хлопки. Сириус гордо задрал голову и, усевшись напротив Хинаты, быстро отвернулся от своего стола к шеренге новичков.
— Эллиотт, Алиса!
— КОГТЕВРАН!
— Эванс, Лили!
— ГРИФФИНДОР!
— Холмс, Майкл!
Итачи принял из рук профессор МакГонагалл Шляпу и опустился на табурет. Со Шляпой на голове его мгновенно пронзило ощущение чужого гендзюцу, и он рефлекторно отгородился ментальным барьером.
— Спокойнее, юноша, — зашептал ему на ухо голос. — Я не смотрю в личное. Я заколдована на куда меньшее.
«Простите», — мысленно ответил Итачи и слегка опустил щит. Если Шляпа не врёт и сканирует лишь поверхностно, этого уровня допуска в сознание ей должно вполне хватить.
— Хм… — протянула Шляпа. — Вы очень умны, молодой человек. О да, ум поистине невероятный. Вот только… Да, обретение знаний для вас не самоцель — значит, не Когтевран. А жаль. Что ещё?.. Много отваги, но и расчёта не меньше. При этом я не вижу в вас желания быть на свету — вам по нраву тени, верно, юноша? И амбиции, желание перекроить мир… Что ж, в таком случае остаётся только… СЛИЗЕРИН!
Если сначала не было особого интереса к распределению никому не известного маглорождённого ученика, то теперь в Большом зале повисла тишина, сравнимая с той, под которую с табурета вставал Сириус Блэк. Вновь преподавателям пришлось хлопать первым, чтобы подтолкнуть на вежливость учеников. Итачи отнёсся к этому спокойно. Отношение соучеников не помешает ему приобрести знания, что и является, в конечном итоге, целью его пребывания в Хогвартсе. Заводить дружбу ни с кем из однокашников он также не планирует. Так что, как он и говорил попутчикам в поезде, большой разницы между факультетами для себя Итачи не видел.
За столом ему снисходительно и без особой охоты пожал руку светловолосый юноша лет шестнадцати-семнадцати со значком на груди — видимо, староста. После этого все отвернулись и притворились, что его нет. Итачи это более чем устраивало, и он вернул внимание распределению.
— Люпин, Римус!
— ГРИФФИНДОР!
— Мальсибер, Рейнальд!
— СЛИЗЕРИН!
Новоиспечённый слизеринец сел рядом с Эйвери напротив Итачи.
— Макдональд, Мэри!
— ГРИФФИНДОР!
— Паркинсон, Геката!
— СЛИЗЕРИН!
Геката Паркинсон присоединилась к Рейнальду Мальсиберу и Уолтеру Эйвери по другую сторону стола от Итачи, напрочь игнорируя свободные места рядом с ним.
— Петтигрю, Питер!
— ГРИФФИНДОР!
— Поттер, Дэвид!
Итачи прищурился, наблюдая за Дейдарой, опустившим на голову Шляпу.
— ГРИФФИНДОР!
«Хинате придётся нелегко», — мысленно вздохнул Итачи и бросил взгляд на напарницу. Та сидела с неестественно прямой спиной и стеклянным взглядом, пока Сириус Блэк горячо приветствовал подрывника. Его радость стала ещё больше, когда через минуту к гриффиндорцам присоединился Джеймс Поттер.
Церемония всё тянулась, и Итачи занял себя изучением преподавателей. В глаза бросалось, что помимо умудрённых годами магов за столом сидели и достаточно молодые волшебники. Особенно внимание привлекали едва виднеющийся за столом карлик, гигант Хагрид, занявший место с края стола… и, конечно, директор Дамблдор. Он сидел в центре на высоком резном стуле, напоминающем трон — седой старик с удивительно живыми, пронзительными голубыми глазами. Глядя на него, Итачи невольно поймал себя на ассоциации с Третьим Хокаге. Тот тоже смотрел так — вроде и добро, но с постоянной пеленой печали и груза ответственности в ясном взгляде.
Когда Шляпа распределила последнего новичка, и профессор МакГонагалл унесла табурет, директор поднялся из-за стола.
— Добро пожаловать в Хогвартс! — воскликнул он. В его лучезарной улыбке и радостном взгляде Итачи не увидел фальши. — Отложим все речи — приятного аппетита!
Старшие ученики разразились одобрительным свистом и аплодисментами, под которые Дамблдор уселся обратно на свой трон и наклонился к занявшей место по правую руку от него МакГонагалл. «Видимо, рассказывает о произошедшем в малом зале», — заключил Итачи и, привлечённый запахом, перевёл взгляд на стол. Тот неожиданно оказался уставлен множеством блюд от самых простых картошки и салата до высоких слоистых пирогов и огромных блюд с мясом. Их Итачи проигнорировал и потянулся к овощному рагу, однако Мальсибер дотянулся до него первым и отодвинул подальше.
— Подожди, пока все возьмут, — сказал он. — Никто не захочет брать еду, которую трогал грязнокровка.
Итачи пожал плечами и попросил старосту передать ему другое блюдо с рагу. Мальсибер зашипел.
Пир длился неоправданно, по мнению Итачи, долго. Шиноби не привыкли тратить много времени на еду, а в этом замке её подавали в два курса — основные блюда и затем десерт — с длинными паузами на то, чтобы поесть. Большую часть времени Итачи рассматривал зал и собравшихся в нём людей и подмечал детали. С ним никто не разговаривал, и он сам не пытался заговорить.
Зато Итачи ощущал внимание, тянувшееся с разных сторон. Скосил глаза влево — светловолосый староста аккуратно наблюдал за ним, порой делая тихие замечания красивой девушке рядом с ним. Справа, из-за стола преподавателей, на него то и дело поглядывали многие, особенно часто — директор и пожилой мужчина с пышными усами. В тонкий просвет между спинами учеников Слизерина, Когтеврана и Гриффиндора на него пристально смотрел Дейдара. Итачи слегка приподнял бровь. Подрывник дёрнул щекой и отвернулся.
Когда пир, наконец, подошёл к концу, и блюда с десертами исчезли со столов, директор вновь поднялся с места. Он говорил недолго и по существу, улыбался естественно, но всё же Итачи примечал, что профессор Дамблдор чем-то обеспокоен.
— …А теперь пора по кроватям. Спокойной ночи!
— Первокурсники! Подойдите к нам, — едва Дамблдор договорил, со скамейки поднялись юноша и девушка лет пятнадцати с изумрудно-серебряными значками, прикреплёнными к мантиям. Итачи взглянул на старшего префекта — тот отошёл к преподавательскому столу и принимал указания от усатого профессора. — Мы покажем вам путь в общежитие.
— Наконец, — вздохнула Аделоиза Гринграсс, приложив тыльную сторону ладони ко лбу. — Дорога так утомила меня…
Никто не ответил на этот пассаж, только Геката Паркинсон взяла страдалицу под руку.
Следом за новичками Когтеврана выйдя из Большого зала, слизеринцы сразу же отделились — их путь лежал не вверх по широкой мраморной лестнице, а через огромный холл и вниз, в подземелья. Итачи шёл в конце, сохраняя осторожность. Подземелья редко оказывались без сюрпризов, а это находилось в замке настолько древнем, притом полном магии, что не окажись здесь подвоха, Итачи разочаруется. Впрочем, пока ничего опасного или хотя бы особенно примечательного не попадалось: самые обычные коридоры, освещённые простыми факелами. Все повороты и закутки мгновенно отпечатывались в памяти шиноби.
Парой минут позже старосты остановились перед участком голой стены.
— Запомните пароль, — сказала, повернувшись к толпе, девушка. — Это очень важно: иначе вы попросту не попадёте в общежитие.
Затем она вновь обернулась к стене и произнесла громко и чётко:
— Audi. Vide. Sile. Слушай. Смотри. Молчи, — пояснила староста, пока стена отодвигалась в сторону, образуя проход.
— Люциус заделался поклонником латыни, — добавил парень и жестом пригласил новичков следовать за собой.
Остановившись за спинами одноклассников, которых старосты вывели на середину комнаты, Итачи зорко осмотрелся. На первый взгляд, опасности нет — помещение обладает довольно простой планировкой, укромные углы есть, но свет камина и свечей добирается и до них. Мест, чтобы скрыться от взглядов совершенно, попросту нет. Мебель расположена островками-группами, вдоль одной из стен протянулись книжные полки, прочие занимают портреты серьёзных людей. Дальше виднеются двери, ведущие, предположительно, в жилую часть.