— Ты клянёшься мне, что не вернёшься к нему?
— Я обещаю это тебе, — глухо ответил отец.
Шагнув вперёд, мать опустила руку ему на плечо, и отец легко сжал её пальцы в перстнях. А Рей с содроганием осознал, что затянувшемуся отрезку спокойной жизни в магической Британии снова приходит конец.
Комментарий к Глава 40. Обыденность повседневности. Часть 1
[1] Elton John — «Saturday Night’s Alright»
========== Глава 40. Обыденность повседневности. Часть 2 ==========
Последний официальный рабочий день Брайана в Правопорядке выпал на пятницу перед выходными-поездкой с друзьями. Только это и радовало: не придётся переваривать изменения в жизни одному.
Буквально час назад Брайан сдал свой значок мистеру Краучу. Тот отобрал его и убрал в коробочку едва ли не со злорадством.
— Надеюсь, на новом месте службы вы проявите себя лучше, Поттер, — бросил он, и словно лишь необходимость сохранять усы идеально ровными не давала ему растянуть рот в улыбке до ушей.
— Благодарю за всё, чему вы научили меня, сэр, — не без иронии ответил Брайан, и вправду вынесший из близкого знакомства с Бартемиусом Краучем многое.
Как минимум то, что если твой босс — неприятная личность (если не использовать оборот погрубее), с такого места работы нужно как можно быстрее бежать.
Из стола напротив с постной миной выгребал свои вещи Гринграсс. Его Крауч уговаривал остаться: и жалование повыше предлагал, и дела самые интересные, и напарника на выбор. Рафаэль положил ему значок на стол и молча покинул кабинет. Когда что-то решил, он не сворачивал с намеченного пути — разве что по просьбе людей, с мнением которых считался. Крауч в этот малюсенький список однозначно не входил.
За почти три недели с того момента, как поделился новостью, Гринграсс так и не раскололся — даже Брайану; это задевало! — куда именно переходит работать. О причинах, вызвавших решение, было догадаться легче, и Брайан не без стыда признавал, что обе — за авторством Поттеров. Первой являлся он сам, покидавший отдел, к которому Рафаэль изначально присоединился исключительно за компанию с другом. Второй были жёсткие слова отца Брайана, сказанные в ночь после происшествия в доме Хоукинсонов, которые Гринграсс принял очень близко к сердцу.
Куда он мог уходить? Не в другой отдел Министерства так точно: единственный, куда бы его взяли — это Тайны, а туда Рафаэля силком не затащишь. Сидеть сиднем в поместье и прожигать наследство подобно некоторым в их социальном кругу ему не позволила бы болезненная гордость. Он мог, пожалуй, податься в ликвидаторы заклятий для Гринготтса или ещё каких-то компаний: анализ чар у него всегда был на высоте…
Между друзьями висела неловкость. Рафаэль пока единственный знал, что на Брайана наложил руки Отдел тайн: не иначе как отец его просветил, Брайан ещё никому из друзей не рассказывал о смене траектории карьеры, — и новость эту принял на личный счёт: как попытку отца манипулировать им самим. Судя по поведению, Рафаэля злило, что его отец, лучшего друга сына игнорировавший годами, вспомнил о нём, только чтобы сделать своим рычагом для давления. Ну, а из того, что Рафаэль перебрался жить в «Дырявый котёл», Брайан заключил, что скандал по этому поводу уже состоялся и закончился не в пользу Гринграсса-старшего.
Сам Брайан воспринимал новое положение вещей как своё полностью заслуженное наказание за произвол. Прав был Дэвид, когда говорил: «Накосоёбил — вот и живи с этим». Прав был отец, обвиняя в недальновидности и неспособности просчитать последствия своих действий. При этом Брайану было неловко перед Рафаэлем: тот столько лет бегал от ядовитой тени Тайн не для того, чтобы под её покров попал его лучший друг. Он ведь себя в этом обвинит — уже начал, судя по всему!
Где-то в глубине души той её частью, которую презирал, Брайан мечтал о том, чтобы Рафаэль предложил отринуть собственные планы и составить другу компанию в Тайнах: они со школы держались вместе, поддерживали всегда и во всём — а в Тайнах точно потребуется дружеское плечо! Однако Брайан знал, что, скажи Гринграсс в самом деле подобное, он ответит: «Ни в коем случае».
Потому что самопожертвованием ради близких он мог заниматься сколько угодно, но позволить им сделать то же для себя — нет.
В секторе было пусто, не считая двоих друзей: дневная смена уже отправилась по домам, дежурящая в ночь пара ещё не заступила, опаздывала. Брайан и Рафаэль принялись паковаться нарочно в пересменку: ни одному из них не хотелось громких объявлений об уходе, обсуждений планов на будущее и притянутого за уши отмечания с ещё вчера коллегами. Хотелось тихо исчезнуть из отдела, которому никогда по-настоящему не принадлежали.
— Ого… уже собираетесь? — только вошедший в основной сектор Вуд застыл на пороге. Брайан кивнул.
— А ты сегодня в ночь, Орсон?
— Как видишь, — отозвался Вуд и продемонстрировал потёртый деревянный чехол характерной формы. — Помните старушку?
— О, ты решил её с собой взять? — обрадовался Брайан.
— Ага, — Орсон легко похлопал по чехлу и направился к своему столу. — Вот хочу потренироваться, пока на дежурстве сижу.
— Очень ответственно с твоей стороны, — пожурил Брайан, заклинанием отправляя книги и мелкие артефакты в расширенный чарами саквояж.
— Вот по этому я буду дико скучать, Поттер, — Вуд сгрузил чехол на стол и отщёлкнул замок. С красного вельветового лежбища себя явила видавшая виды гитара.
Ещё подростком Орсон нашёл старушку Роланду на помойке, облагородил, заменил струны и научился играть, после чего притащил в Хогвартс. Имя своё гитара получила после первого же квиддичного матча сезона в честь новой музы влюбчивого Вуда: дерзкой в игре и жизни семикурсницы-загонщицы. Романом влюблённость не кончилась, потому что гитара у Вуда была, но петь-играть серенады по-нормальному он научился только курсу к седьмому.
— Я тоже буду скучать по всему этому, — почти не соврал Брайан, обводя широким жестом сектор, в котором проработал два года.
Уходи он к мракоборцам — сожалений бы не было вовсе.
— Я не буду, — резко заявил Гринграсс, буравя стену ненавидящим взглядом.
— И даже по этому буду скучать: по кривой роже Гринграсса! — усмехнулся Вуд и присел на край стола, старушку Роланду устроив на колене. Приноровившись, легко провёл по струнам — гитара отозвалась мелодичным гулом. — Странно будет тут без вас, парни.
— Перемены — это не всегда плохо, — заметил Брайан. — Возможно, без нас ты лучше сойдёшься с остальными в отделе.
— Ну, может быть, — дёрнул плечом Орсон, наигрывая незнакомый мотив, притопывая в такт. А затем, удовлетворённый ритмом, запел:
— Ch-ch-ch-ch-changes!
Turn and face the strange.
Ch-ch-changes!
Don’t want to be a richer man.
Ch-ch-ch-ch-changes!
Turn and face the strange.
Ch-ch-changes!
There’s gonna have to be a different man.
Time may change me!.. [1]
— А мне казалось, гриффиндорцев только могила исправляет, — громко прокомментировал вошедший в сектор Флинт.
— Жестоко, — вздохнул Брайан, в целом с Киллианом согласный.
— Ой, завали, Флинт! — отмахнулся Вуд, поправляя гитарный ремень на плече. Флинт окинул старушку Роланду недовольным взглядом.
— Только не говори, что собираешься испортить моё дежурство своим насилием над инструментом.
— Не портить, а улучшать, — хмыкнул Орсон. — И знаешь, у меня для тебя есть идеальная песня! — он соскочил со стола и с весёлой улыбкой надвинулся на Флинта, возвышаясь над ним на две головы:
— Short people got no reason
Short people got no reason
Short people got no reason
To live!.. [2]
— Эй, Орсон, мы пошли! — крикнул Брайан и, прихватив саквояж, помахал свободной рукой. — Увидимся завтра!
Вуд круто развернулся и громко залабал что-то весёленькое им вслед. За ним виднелся закипающий Флинт.
— Правда не будешь скучать по отделу? — спросил Брайан Рафаэля, когда они подошли к лифтам.
— По отделу — нет, — отозвался Гринграсс, поправляя очки. — По атмосфере — немного.
— Эти два года были словно два дополнительных курса в Хогвартсе, — нарочито весело продолжил развивать мысль Брайан под лязг открывшего двери лифта. На душе скребли кошки. — Правда, курсы были для второгодников…