— Слушай, Дей, — проговорил он смущённо, но и упёрто. — Помнишь, в прошлом году ты обещал научить меня драться?
— Я помню, — кивнул Дейдара, от интереса даже отложивший летнее эссе по истории. Неужто братец созрел?..
Джим взлохматил волосы.
— Так вот… научишь?
— Только если будешь стараться, а не как обычно.
— Что ещё за «как обычно»?!
— А что с квиддичем, Джим? — ехидно полюбопытствовал Дейдара. — Ты на тренировках выкладываешься? Ни хуя. Слишком нос задираешь из-за таланта, мм.
— Эй!..
— С наставником не спорят! — рявкнул Дейдара и запустил в брата карандаш. Джим увернулся только благодаря блестящей реакции — на чистом рефлексе, без тени мысли, что делает. Только потом, обернувшись и найдя взглядом отскочивший от стены и покатившийся по полу карандаш, завопил:
— Ты мог мне глаз выколоть!
— На тебе очки, тормоз, — хмыкнул Дейдара и расслабленно потянулся. — К тому же, лучше ты научишься уворачиваться от того, что в тебя кидаю я, чем поймаешь собой какое-нибудь проклятие Розье.
— Это верно, — мгновенно посерьёзнел Джим и, сдвинув конспекты брата, уселся прямо на стол. — Розье вообще надо б заняться, знаешь?
— Меня он мало волнует, — пожал плечами Дейдара. Это было чистой правдой: идея отпиздить Эвана Розье не казалась ему даже отдалённо привлекательной; в личном списке целей Дейдары по возвращении в Хогвартс числился только Его Ебанашество Лестрейндж.
— А меня волнует! — упрямо заявил Джим, и Вселенная, очевидно, немедленно обязана была бросить желаемое к его ногам. — Но ничего, мы с Сириусом сами его проучим. Ты только научи нас круто драться: магловского хука с правой, — Джим продемонстрировал, — этот придурок Розье явно не ожидает!
Дейдара невольно улыбнулся. Когда Джим горел какой-то идеей, отказать ему становилось практически невозможно: до того заразителен искренний энтузиазм братца.
С тех пор они тренировались каждый день, но, конечно, Дейдара не стал сразу же окунать Джима в собственные многочасовые занятия: по полчаса в день с мелкого пока более чем хватало. Джим и так от непривычно большой нагрузки стонал, сопел, но упрямо поджимал губы и упражнялся дальше. Как говорится, когда Поттеру что-то впёрлось — и конец света не остановит.
Свободное же от тренировок время Джим по большей части проводил с друзьями, а Дейдара работал над комиксом. Новый учебный год приближался, и студенты явно изголодались по… истории, ага. Правда, история в последнее время шла туго: вдохновение вымела из головы напряжённость, предчувствие пиздеца за порогом.
— Да твою ж!.. — прорычал Дейдара и раздражённо собрал листы и бросил в папку, отошёл к окну. Как же заебало неведение! Сраный гром, ну грянь ты уже!
И гром грянул.
Одновременно в дверь комнаты постучали — Дейдара встрепенулся.
— Открыто!
Вошли родители. Только из гостей: ещё не переоделись, а лица — взволнованные.
— Милый, у тебя есть время? — спросила мама.
— Разумеется, — Дейдара поспешил перетащить два стула поближе к окну, а сам уселся на овчинный коврик. Когда и родители заняли места, спросил: — Что случилось? С дядей и тётей всё хорошо?
— Да, они в добром здравии, — ответил отец и нервно поправил рукав. — Как ты, возможно, помнишь, вчера они были на приёме…
— Свадьба Малфоя и Блэк. Угу, — кивнул Дейдара, настораживаясь ещё сильнее.
— Верно. На ней присутствовал один человек… — отец запнулся, мама ласково взяла его за руку, придавая своим теплом сил. — Буревестник, принёсший на крыльях раскол.
«Пиздец, здравствуй!» — подумал Дейдара и едва не улыбнулся.
— А можно в деталях и красках?
Отец нахмурился.
— Это ничуть не весело, Дэвид.
— Совершенно согласен, мм! — поспешил придать себе серьёзный вид Дейдара. — Правда, я в курсе, что ситуация ни фига не весёлая.
— Милый, выражения, — негромко напомнила мама, и Дейдара с извинением ей улыбнулся. Отец вздохнул:
— Поэтому мы и рассказываем всё тебе, а не Джеймсу. Боюсь, он всё ещё обладает недостаточной… вдумчивостью, чтобы понять, о чём идёт речь.
— Пожалуйста, не пугайся заранее, — вклинилась мама. — Флимонт сгущает краски…
— Хотел бы я сказать, что это так и мрачности я нагнетаю для красоты истории, — откликнулся отец. Дейдара оценил его усталый юмор и усмехнулся. — Однако, боюсь, я банально не знаю, с чего начать свой рассказ.
— Ну, как показывает практика, лучше всего — с начала, мм, — заметил Дейдара и уселся с комфортом, приготовившись слушать.
Неожиданно, но Флимонт засмеялся: тихо и глухо, но от души. Поцеловав руку удивлённо на него поглядевшей мамы, отец начал рассказ.
Говорил он долго, ведь многое требовалось рассказать: о чистокровных, войне Гриндевальда, изменениях, начавшихся после неё, и юном маге по имени Том Реддл, который создал из себя лорда Волан-де-Морта — того самого буревестника, что принёс раскол.
— Если раньше каждый мог позволить себе своё скромное мнение, — говорил отец с горечью и болью, — возможность не действовать, оставаться в стороне от политики, то теперь от каждого потребуют выбрать сторону.
— И за кого мы? — спросил Дейдара.
— Мы — за себя, — ответила мама с решительностью и заразительной убеждённостью, которая досталась от неё Джиму. — Я очень хочу, чтобы ты понимал, милый: друзья, коллеги, союзники, которые окружают любого, только кажутся безгранично преданными и надёжными. Редкий человек поставит благо другого превыше собственного. Поэтому мы, семья, должны держаться вместе: только мы сами сможем провести себя без потерь через опасные воды ближайших лет.
— Я понял, — кивнул Дейдара с готовностью. — Я присмотрю за Джимом, мм. Чем ещё могу помочь?
— Ох, Дэвид… — непонятно ему вздохнула мама.
— Я надеюсь, что более никакая помощь от тебя не потребуется, — сказал отец, и не было причин не верить порыву. Дейдара даже понимал его желание защитить; с трудом готов был принять, впрочем.
— Я так-то мультизадачный, ага!
— Однако детям не место в том… непотребстве, что теперь начнётся, — возразила мама. Отец оказался не столь категоричен:
— Я надеюсь, что для вас с Джеймсом всё в самом деле ограничится заботой друг о друге. Однако… — и он легко сжал мамины пальцы, когда она попробовала перебить. — Если вдруг в определённый момент потребуется нечто большее…
— Ты всегда можешь рассчитывать на меня, отец, — твёрдо сказал Дейдара, встречаясь с ним взглядом.
«Всё верно: ты можешь оставить Джима в стороне от этого. Используй меня. Я готов».
Отец поджал задрожавшие губы — прочёл невербальный посыл в решительном, почти предвкушающем взгляде Дейдары. И пусть боль пылала в его глазах, пусть с неохотой, но Флимонт кивнул, соглашаясь на предложение.
Родители ушли вскоре, а Дейдара, оставшись один, с облегчением рассмеялся. Как же, Йонби его за ногу, прекрасно чётко видеть врага, а не пытаться по теням, блядь, догадаться, кто угрожает целостности твоего уютного мира! Мир Дейдары был уютным, несмотря на порой доводящую до желания побить его головой о стену тупорогость Джима, на героические страдания Брайана, на ебанувшегося в край Рабастана и истерящего по этому поводу Эшли — и хрена с два какая-то там политика порушит его! Надо будет, Дейдара доберётся до ядра проблем и доходчиво пояснит, как опасно соваться к Поттерам.
Буревестник, ага? И не таким крылья ломали!
Данна бы сейчас закатил глаза и сказал, что его напарник — идиот: слишком самоуверен. Что опять возьмёт на слабо самого себя — и с театральной эпичностью проебётся.
Будь Дейдара сопливым пацаном, наверняка именно этим бы дело и кончилось… Однако более он им не являлся. И методы его больше не те, что заканчиваются подрывом самого себя.
Потому что теперь не жизнь поддерживает Искусство, а искусство — Жизнь.
До конца лета оставалось совсем мало времени.