И пену я люблю на берегу,Когда она белеет беспокойно…Я жадно здесь, покуда небо знойно,Остаток дней туманных берегу.
А где-то там мятутся средь огняТакие ж я, без счета и названья,И чье-то молодое за меняКончается в тоске существованье.
ДЕТИ
Вы за мною? Я готов.Нагрешили, так ответим.Нам — острог, но им — цветовСолнца, люди, нашим детям!
В детстве тоньше жизни нить,Дни короче в эту пору…Не спешите их бранить,Но балуйте… без зазору.
Вы несчастны, если вамНепонятен детский лепет,Вызвать шепот — это срам,Горший — в детях вызвать трепет.
Но безвинных детских слезНе омыть и покаяньем,Потому что в них Христос,Весь, со всем своим сияньем.
Ну, а те, что терпят боль,У кого — как нитки руки…Люди! Братья! Не за то ль,И покой наш только в муке…
ВЕРБНАЯ НЕДЕЛЯ
В. П. Хмара-Барщевскому
В желтый сумрак мертвого апреля,Попрощавшись с звездною пустыней,Уплывала Вербная неделяНа последней, на погиблой снежной льдине!
Уплывала в дымах благовонных,В замираньи звонов похоронных,От икон с глубокими глазамиИ от Лазарей, забытых в черной яме.
Стал высоко белый месяц на ущербе,И за всех, чья жизнь невозвратима,Плыли жаркие слезы по вербеНа румяные щеки херувима.
14 апреля 1907
Царское Село
ТРИЛИСТНИК СОБЛАЗНА
МАКИ
Веселый день горит… Среди сомлевших травВсе маки пятнами — как жадное бессилье,Как губы, полные соблазна и отрав,Как алых бабочек развернутые крылья.
Веселый день горит… Но сад и пуст и глух.Давно покончил он с соблазнами и пиром,И маки сохлые, как головы старух,Осенены с небес сияющим потиром.
МАКИ В ПОЛДЕНЬ
(Вариант)
Безуханно и цветистоЧей-то нежный сгиб разогнут,Крылья алого батистаРазвернулись и не дрогнут.
Все, что нежит — даль да близь,Оскорбив пятном кровавым,Жадно маки разрослисьПо сомлевшим тучным травам.
Но не в радость даже день им,Темны пятна маков в небе,И тяжелым сном осеннимИстомлен их яркий жребий.
Сном о том, что пуст и глухБудет сад, а в нем, как в храме,Тяжки головы старух…Осененные Дарами.
СМЫЧОК И СТРУНЫ
Какой тяжелый, темный бред!Как эти выси мутно — лунны!Касаться скрипки столько летИ не узнать при свете струны!
Кому ж нас надо? Кто зажегДва желтых лика, два унылых.И вдруг почувствовал смычок,Что кто-то взял и кто-то слил их.
«О, как давно! Сквозь эту тьмуСкажи одно: ты та ли, та ли?»И струны ластились к нему,Звеня, но, ластясь, трепетали.
«Не правда ль, больше никогдаМы не расстанемся? Довольно?..»И скрипка отвечала да,Но сердцу скрипки было больно.
Смычок все понял, он затих,А в скрипке эхо все держалосьИ было мукою для них,Что людям музыкой казалось.
Но человек не погасилДо утра свеч… И струны пели.Лишь солнце их нашло без силНа черном бархате постели.
В МАРТЕ
Позабудь соловья на душистых цветах,Только утро любви не забудь!Да ожившей земли в неоживших листахЯрко-черную грудь!
Меж лохмотьев рубашки своей снеговойТолько раз и желала она,Только раз напоил ее март огневой,Да пьянее вина!
Только раз оторвать от разбухшей землиНе могли мы завистливых глаз,Только раз мы холодные руки сплелиИ, дрожа, поскорее из сада ушли…Только раз… в этот раз…