Уж чего-чего, а времени на раздумья у меня тут навалом.
*
– Расскажи нам, дорогой Пьеро, каково тебе быть самым сексуальным мужчиной страны? – спросила меня тогда звездная ведущая.
Ее лицо казалось знакомым, но я даже не прикладывал усилий, чтобы вспомнить ее имя. Какая-то размалеванная фря.
– Отлично, зайка, – ответил я. – Чувствую себя превосходно. Как будто пазл сложился. Рыбу выпустили в море. Бог вернулся на Олимп.
Я был под легким кайфом, и меня несло. Повсюду были камеры, в зале сверкали вспышки, люди хлопали и радовались мне.
– У тебя миллионы поклонниц, – смеялась ведущая, греясь в лучах моей славы.
– И я люблю все эти миллионы! – выкрикнул я, раскинув руки и утопая в овациях.
Я не сразу заметил смену фоновой музыки. Почему-то заиграла какая-то сопливая хрень типа главной темы из «Титаника». Но фанфары в моей голове звучали громче.
– Пьеро, у тебя есть отличная возможность поделиться любовью с одной твоей поклонницей, – заявила фря. – Один из наших спонсоров, фонд «Воплоти мечту», занимается тем, что осуществляет желания особенных людей. И я приглашаю на сцену Марию – девушку с невероятной любовью к жизни и к тебе, Пьеро. Ее мечта – один твой поцелуй, Пьеро! И ради этого она прилетела из самого Ханты-Мансийска. Ну как, исполнишь желание своей фанатки прямо сейчас?
– Конечно, исполню, зайка! – кричал я. – Я ведь тоже особенный! Может, с нашей особенной Марией мы создадим особенно прекрасную пару? Как считаете, может, Пьеро пора остепениться с прекрасной Мальвиной?
Публика ликовала.
А потом на сцену вышла Мария. Я взглянул на нее и вдруг растерял весь кураж.
– Какая же она особенная? – возмутился я. – Она же даун!
*
Иногда я думаю сбежать. Стукнуть врача стаканом в лоб, выхватить карточку и рвануть на выход. Но в комнате есть камеры, а в здании наверняка полно охраны – вон как быстро они прибежали в тот день, когда я снял повязки. А у меня совсем не сил… Не уверен, что способен пробежать хотя бы двадцать метров.
Бинты и повязки мне больше не нужны. Отеки почти сошли, и каждый день, когда я чищу чужие зубы, я разглядываю в зеркале чужое, безобразное лицо.
У меня больше нет надежды, что последствия пластической операции пройдут и со временем внешность станет лучше. Не станет. По какой-то чудовищной ошибке мое фотогеничное лицо заменили этим уродством. Перекроили все: нос, уши, разрез глаз. Уменьшили губы, добавили носогубные складки и следы ожогов. Работа проделана поистине ювелирная. И наверняка это стоило миллионы.
Кто это оплатил? Кого я так сильно обидел?
*
Слово «даун» перечеркнуло все. От меня отвернулись все. Но они не спешили меня забывать – нет, они возненавидели меня, травили, стыдили, высмеивали в интернете и на телевидении. Я стал героем мемов, не мог ходить по улице, чтобы не нарваться на хамство или насмешки.
Мою машину поливали краской, у ворот коттеджного поселка дежурили хейтеры, и в результате меня выселили – снобы-соседи, видите ли, не чувствовали себя в безопасности рядом со мной.
Полиция меня ненавидела тоже, и помогать мне никто не собирался. Еще и деньги кончались… Рядом был только Дэн – мой старый друг, которого я не успел оттолкнуть или предать.
– Будь взрослым, – говорил он мне. – Принеси публичные извинения, загладь вину. Признай, что был придурком и раскаиваешься.
– Что за бред! – возмущался я. – За что извиняться? Что назвал вещи своими именами?
– Ладно, – вздыхал Дэн. – Тогда просто пережди, и все уляжется. Пошумят и забудут. И сможешь жить спокойно.
– Не хочу я жить спокойно! – огрызался я. – Я хочу вернуть свое законное место. Фанаток, признание, весь этот блеск. Это моя стихия, без нее я засохну, как цветок без воды. Понимаешь? Хотя куда тебе это понять. У тебя же нет ни полета фантазии, ни размаха души.