На протяжении всего рассказа Франклина единственным звуком в комнате помимо его голоса был звон столовых приборов…
Вечер вторника, когда я впервые посетил собрание этого клуба, выдался мрачным и ненастным. У дверей меня приветствовал основатель клуба Александр Гамильтон — нет-нет, он не имеет никакого отношения к нашему конгрессмену и герою войны.[132] Этот Гамильтон был уроженцем Эдинбурга и только недавно перебрался за океан. Вообще, Гамильтоны — одна из наиболее влиятельных фамилий в Шотландии. Вскоре мне представилась возможность узнать, какое значение имеет Шотландия в рамках всего грандиозного замысла.
Члены клуба — их имена я уже давным-давно позабыл — весь вечер исполняли забавные песенки. Всем нам дали тайные имена. Так, я получил имя Электрико Витрифико — за то, что открыл способ увести в землю всю силу молнии. У них имелась стеклянная гармоника,[133] сделанная по придуманному мной образцу, и они играли на ней чудесные мелодии. Потом был ужин, за которым в изобилии подавали спиртные напитки, а в промежутках присутствующие распевали коротенькие масонские песенки. Поскольку в тридцатые годы я сам стоял у истоков филадельфийской ложи, то сразу же понял, что нахожусь среди братьев, и потому ощущал себя очень комфортно. Нет ничего сильнее, друзья, духа товарищества!
Было очень поздно, и большинство юных джентльменов уже разошлись по домам, когда я остался наконец наедине с кучкой наиболее приближенных к Гамильтону братьев. Вот тогда-то я и сформулировал самый важный вопрос: ради какой же песни вы сегодня меня пригласили?
Члены клуба, судя по всему, чрезвычайно обрадовались моему вопросу. Они все по очереди вставали и пели а-капелла знакомый мне канон, имеющий старинное происхождение. Первый куплет на французском, второй на английском. Вот эта песня:
Заканчивая свою часть песни, каждый из братьев садился на место; наконец остался один-единственный брат. Когда же и он пропел последнюю строчку «Дин-дин-дон, дин-дин-дон» и сел, все присутствующие в немом ожидании уставились на меня. Был слышен лишь стук дождя по крыше. И я заговорил:
«Простенькие песенки вроде этой, джентльмены, издавна использовались с целью передать через века и расстояния скрытое послание. В случае с этой песней, „Брат Жак“, как мне кажется, речь идет о послании, которое было сокрыто на протяжении сотни лет, а то и больше. Здесь мы имеем дело не только с тайной, но и, возможно, с конспиративным заговором. Слово „конспиративный“ происходит от латинского „conspirare“, что означает „дышать вместе“. Это, в свою очередь, намекает на тайну, которую даже нельзя произносить громко, лишь шепотом. Но я думаю, что мне все же удалось постичь смысл вашей миссии, братья, и я готов помочь вам всем, чем смогу».
После моих слов присутствующие зааплодировали, затем стали по очереди подходить ко мне для «братского» рукопожатия. Когда же все разошлись, Гамильтон предложил отвезти меня домой в своем экипаже. Мы ехали, и окружающую тишину нарушало только цоканье лошадиных копыт по брусчатке. Несмотря на то что на дворе была зима, в воздухе ощущался свежий морской запах.
Я сидел и смотрел в окно на окутывающую нас бархатистую черную ночь. «Дорогой мой доктор, — так обратился ко мне Гамильтон. — Все же мне бы хотелось убедиться, что вы действительно поняли все, что мы хотели вам сообщить, исполнив эту старую детскую песенку».
132
Александр Гамильтон (1757–1804) — выдающийся государственный деятель и первый министр финансов США. Участник Войны за независимость, был личным адъютантом главнокомандующего американской армией Джорджа Вашингтона. Погиб на дуэли.
133
Стеклянная гармоника — редкий музыкальный инструмент, состоит из стеклянных полусфер различного размера, нанизанных на металлический стержень, укрепленный в ящик-резонатор с водой и уксусом таким образом, что сферы погружены в него лишь наполовину. Известна в Европе с середины XVII века. Первоначально играли на тридцати-сорока стаканах, прикасаясь к краям которых исполнитель извлекал необычные, неземные звуки. Именно Франклин заменил стаканчики полусферическими чашечками, нанизанными на железный вал. Нижний край чашечек погружался в корытце с водой и при вращении вала, приводимого в движение педалью, равномерно увлажнялся. Прикосновение пальцев к влажным краям чашечек порождало нежный, приятный звук.