Во-вторых, у него был еще один навык связанный со зрением. Он назывался «Чужой взгляд». Роукс мог без зазрения совести смотреть на мир чужими глазами, и каждый раз когда Андрей глядел на свои карты, Роукс видел их, поэтому любые блефы и полублефы против него были бесполезны.
Игра между тем шла в прежнем темпе. Крупье сдавал карты, игроки ставили ставки, уравнивали или повышали их. Вот только в отличие от прошлых разов почти все раздачи оставались за юнцом, не ценящим свою жизнь.
Роукс прекрасно читал соперника, знал какие карты у него на руках, но эти знания никак не помогали ему обыграть Андрея. Ему просто банально не выпадали нужные карты, а вот сопернику почему-то удивительно везло.
И что самое главное, блефы против него тоже почему-то не срабатывали.
Через час игры. Стопка фишек соперника многократно увеличилась. Там было около сотни лет, то есть он уже отыграл все свои годы, и даже находился в небольшом плюсе.
Блондинка уже радостно танцевала, чуть ли не залазя на стол, чтобы создать контент для своих зрителей. А в глазах его дочки горел интерес. Элизабет пристально следила за игрой Андрея.
Роукс слегка удивился этой череде побед. Он еще раз отпил смузи. Ну не может же ему везти так долго?
Качнув плечами, чтобы слегка расслабить их, он продолжил играть в прежнем темпе. Ничего, время на его стороне. Нужно просто переждать немного, удача юнца закончится, и тогда Роукс снова разделает его в пух и прах.
Карты с шелестом летали и переворачивались на столе. Призрак продолжал монотонно сдавать и собирать их, сообщать игрокам об их ходах и озвучивать ставки. Но былое спокойствие в душе Роукса начинало покидать его.
Прошел еще один час игры, а стопка фишек у противника нисколько не уменьшилась. Она напротив продолжала планомерно увеличиваться и к этой минуте достигала уже двухсот лет.
Блондинка вдобавок к танцам начала петь, изредка радостно визжа и клянясь подписчикам, что Андрей выиграет для них тысячу лет. Дочка уже с нескрываемым восхищением смотрела за игрой его противника.
Неудача в раздаче карт продолжала преследовать Роукса. Он делал все возможное, чтобы минимизировать риски, пасовал, не увеличивал ставки, дожидаясь сильных карт, но… зараза! Сильные карты очень, очень редко приходили к нему в руки.
Что-то в этом парне явно было не так. Неужели у него есть навык удачи?
— Хорошо играешь, Андрей. Поделишься, при помощи каких навыков поднял свою игру до такого уровня? — на всякий случай еще раз решил уточнить он.
— Удивлен, что вы думаете обо мне так плохо. Победа в прошедших раздачах не везение, а результат работы моего ума и ничего больше, — улыбнулся Андрей, вновь повторив ранее сказанные слова, надул жвачку пузырем и лопнул его.
Вот же, мелкий уродец! Этот сопляк определенно использует какой-то навык, и теперь без зазрения совести так нагло врет ему в лицо.
Его слова и дурацкая улыбка, впервые за всю игру чуть не вывели Роукса из себя, но быстро вспомнив, что в покере всегда проигрывает тот, кто не хозяин своим эмоциям, он восстановил самообладание и с громким хлюпом отпил через трубочку смузи.
Вот только это холоднокровие никак не сказывалось на игре. Фишки на стороне противника увеличивались еще быстрее чем раньше.
Через полчаса его состояние достигло трехсот лет…
…
четырехсот лет…
…
пяти сотен лет…
…
От скорости, с которой увеличивались годы, Роукса уже начинало колотить, хоть внешне он оставался спокойным. Нет, дело было не в том, что уменьшалось его собственное долголетие. У него было больше десяти тысяч лет жизни, так что несколько сотен для него были несущественными.
Но вот эта беспрестанная полоса удач Андрея и невезение Роукса изрядно действовали на нервы. Да еще и эта блондинка затянула на камеру свою дурацкую песню, в которой было всего лишь две строчки.
— Мы победим короля призраков… и станем бессмертными…
— Мы победим короля призраков… и станем бессмертными…
— Мы победим короля призраков… и станем бессмертными…
…
Выигрыш Андрея составил уже шестьсот лет.
…
семьсот лет…
Проклятье, он, когда ходил в туалет, там всего себя удачей обмазал что-ли?
Роукс почувствовал, что ему стало невыносимо душно. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
…
восемьсот лет…
Его пальцы покрылись потом и в них начался слабый тремор.
…
девятьсот лет…
…
Зубы Роукса заскрипели от едва сдерживаемого бешенства. Нужно срочно найти способ изменить ситуацию, а то эта парочка и вправду тысячу лет выиграет. Проигрывать молодым людишкам он ни за что не хотел.