— Андрей, мы разобьемся!!!
— Не переживай. Я же сказал, что много раз так уже делал.
В это же время Бо в моей руке удлинялся. Он продолжал расти и расти.
Навык владения посохом был восьмой ступени. Я даже сам не знал, насколько далеко могу удлинить его, но этот размер однозначно подходил для таких маневров.
Как только посох достиг первого этажа как точки опоры, ситуация сгладилась. Я начал контролировать скорость падения, свободной рукой держа бутылку и вцепившуюся в меня от страха девушку.
*Пух! *
Вскоре мы мягко приземлились на первый этаж. Я помахал рукой, развеивая взвившееся облако пепла и огляделся.
Это был самый развороченный уровень. Оплавленная техника, разрушенная мебель, повсюду лужи застывшей лавы, в которой замерли останки охранников ЛЛОС… Десятки погибших от моей руки, от моей ярости… но никто из них у меня больше не вызывал жалости.
Конфликт с паучьей корпорацией дошел до той точки, когда жертв было не избежать ни с чьей стороны.
В трех метрах на груде бетона и арматуры валялся Серый.
Отпустив ненадолго Элизабет, я присел рядом с ним, приложил руку к его шее.
Кровь в венах пульсировала. Отлично.
Навернуться с такой высоты и выжить… Любитель бухнуть на поверку оказался крепким орешком. Впрочем, с его уникальной трансформацией я изначально был в нем уверен.
Далее приложил руку к его лбу и прикрыл глаза.
Глубинная телепатия!
Мое сознание перенеслось в его внутренний мир, место, в котором парят мириады шаров воспоминаний, и среди которых возвышается огромный черный паук. Здесь этот образ содержал навязанные убеждения о праведности ЛЛОС, о верховенстве ее миссии над всем остальным.
Избавиться от этой скверны. Теперь моей силы достаточно, чтобы стереть членистоногую тварь из головы друга, но…
Я провел взглядом по сторонам, внимательно изучая остальные шары памяти.
Скверна пустила свои корни дальше чем нужно. От паука исходили тысячи нитей, которые соединялись и проникали глубоко в другие воспоминания.
За то время пока Серый служил в корпорации паутина успела разрастись до гигантских размеров. Она охватила все последние годы его жизни, почти до окончания подросткового возраста.
Отсечь эти нити не составит труда, но проблема была в том, что каждый шар, можно сказать, останется отравленным. Каждая нить несла в себе убеждения ЛЛОС, и переплетшись с ядром воспоминания, фактически создавала их дублированную копию.
Вот же уроды! Я стиснул зубы.
Чем дольше Серый работал на ЛЛОС, тем сильнее крепла его вера в ЛЛОС из-за вот такой разрастающейся паутины в разуме.
У меня оставался только один выход — уничтожить все его воспоминания до девятнадцатилетнего возраста. Только так удастся выжечь всю заразу на корню.
Я поднял руку.
Над ладонью затрещал шар огня, созданный силой воображения. С каждой секундой он разгорался все больше, а жар от него становился нестерпимым.
«Дрон, ты уверен? — прозвучал в голове голос шеф-повара. — После того как ты сожжешь шары памяти, Серый больше не вспомнит тебя. Друга, которого ты спасал, больше не будет.»
Я посмотрел на воспоминание, где мы вечером сидели с ним у костра и рассказывали охотникам байки о том, как удирали от богомолов. Потом сварили бухла из икры в пещере и дали монстрам ответный бой.
Грязные, изрядно потрепанные, но счастливые.
То было веселое время приключений.
Было…
«Старик, это все неважно. Главное, что я буду обо всем помнить.» — улыбнулся я.
Огромный шар слепящего белого пламени сорвался с ладони. Громко шипя и извиваясь, он устремился вперед, чтобы сжечь все на своем пути.
— А? Вы кто такие⁈ — очнулся Серый, когда все закончилось. Он резко сел и выпученными глазами уставился на меня, а потом на Элизабет, явно не понимая, где он находится. Затем он перевел взгляд на свою изломанную руку. — А-а-а! Твою мать, как же болит то… И ребра тоже…
— Ха-хах, неудачно приземлился. Тебе повезло, что упав с пятого этажа, ты отделался лишь несколькими переломами, — похлопал я его по здоровому плечу. — На, лучше вот это хлебни, полегчает.
Он выхватил бутыль у меня из рук и одним движением поднес ко рту. Его кадык жадно задергался.
Про крышу, то бишь трехсотый этаж, Серый бы мне вряд ли поверил, поэтому пришлось сократить до пятого.
— Мм… обалдеть какое вкусное. Но ты был прав, мне и вправду стало лучше, — сказал он с облегчением, когда закончил пить. Несмотря на травмы охотник встал без усилий и, улыбаясь, вернул бутылку назад.