Из окна больницы виден порт. Я представляю, что каждое утро встаю с кровати, иду к порту и всей грудью вдыхаю запах моря… Если бы я смогла это сделать — хотя бы раз, мне хватило бы одного раза — то я, может быть, поняла бы, почему мир так устроен. Мне так кажется. А если бы я хоть чуть-чуть это поняла — то, возможно, смогла бы терпеть свою неподвижность хоть до самой смерти.
До свидания. Всего доброго.»
Без подписи.
Я получил это письмо вчера в четвертом часу. Прочитал его в нашем буфете, пока пил кофе. А вечером, после работы, пошел в порт и посмотрел оттуда в сторону гор. Раз из твоей больницы виден порт, то значит, и из порта должна быть видна твоя больница, правильно? И в самом деле, я увидел множество огоньков. Конечно, было непонятно, который из них горит в твоей палате. Одни огоньки горели в небогатых домах, другие — в роскошных особняках. Светились также огоньки в гостиницах, в школах, в конторах… Я подумал: как много самых разных людей! Такое чувство посетило меня впервые. И когда я об этом подумал, у меня вдруг выкатилась слеза. А ведь я очень давно не плакал. Не то, чтобы я плакал из сочувствия к тебе, нет. Я хочу сказать кое-что другое. И скажу это только один раз, так что слушай хорошенько.
Я Вас Всех Люблю!
Если ты по прошествии десяти лет еще будешь помнить эту передачу, пластинки, которые я ставил и меня самого — то вспомни слова, которые я только что сказал. Исполним заявку этой девушки. Элвис Пресли, «Удачи тебе, моя прелесть». А после того, как закончится песня, я снова на один час и пятьдесят минут стану собакоподобным комиком.
Спасибо за внимание.
Глава 38
В день моего отъезда в Токио я зашел в «Джей'з бар» — прямо с чемоданом. Бар еще не работал, но Джей пустил меня внутрь и налил пива.
— Сегодня уезжаю вечерним автобусом.
Чистивший картошку Джей покивал головой.
— Скучно будет без тебя. И обезьян разогнать придется, — сказал он, ткнув пальцем в гравюру над стойкой. — А Крыса точно будет скучать.
— Ага.
— В Токио, наверное, весело?
— Да везде одинаково.
— Пожалуй… Я из нашего города последний раз уезжал в год Токийской олимпиады.
— Любишь свой город?
— Ты ж сам сказал: везде одинаково.
— Точно.
— Хотя подумываю через несколько лет в Китай съездить. А то ведь ни разу не был.
Корабли в порту увижу — и сразу вот такие мысли в голове.
— У меня дядя в Китае умер.
— Да?.. Там много народу полегло. А все равно все братья.
Джей угостил меня еще пивом. Он даже поджарил картошки и дал мне ее с собой в пакетике.
— Спасибо.
— На здоровье. Такое настроение… Растут все быстро — оглянуться не успеваешь.
Когда я с тобой познакомился, ты еще в школе учился.
Я со смехом кивнул и попрощался.
— Будь здоров, — сказал Джей.
«26 августа», — гласил календарь на стене бара. Внизу же размещался афоризм:
«Отдающий без сожаления всегда получает».
Купив билет, я сел на скамейку и долго, пока не подошел автобус, смотрел на огни города. С приближением ночи огни начали гаснуть. В конце концов остались только уличные фонари и неоновая реклама. Ветер с моря принес еле слышный паровой гудок.
По обеим сторонам от входа в автобус стояли два кондуктора, проверявшие билеты.
Поглядев в мой, один сказал: «Место двадцать один, чайна».
— Чайна?
— Ну да, 21-C. По первой букве. «Эй» — Америка, «Би» — Бразилия, «Си» — Чайна[19], «Ди» — Дания. Чтобы вот он не напутал.
Кондуктор показал на своего напарника, сверявшегося с таблицей посадочных мест. Кивнув, я забрался в автобус, сел на место 21-C и принялся за еще теплую жареную картошку.
Множество вещей проносится мимо нас — их никому не ухватить.
Так мы и живем.
Глава 39
На этом кончается моя история, но есть, конечно, и эпилог.
Мне исполнилось двадцать девять лет, а Крысе тридцать. Совсем немного. «Джей'з бар» перестроили, когда расширяли улицу-он превратился в необыкновенно аккуратное заведение. Тем не менее, Джей по-прежнему каждый день начищает ведро картошки, а завсегдатаи все так же потягивают пиво, ворча о том, насколько было лучше в старые времена.
Я женился и живу в Токио.
Когда на экраны выходит новый фильм Сэма Пекинпа[20], мы с женой идем в кинотеатр, а на обратном пути заходим в парк Хибия, чтобы выпить по две банки пива и покормить голубей попкорном. Из фильмов Сэма Пекинпа мне больше всего нравится «Принеси голову Альфредо Гарсиа», а моя жена предпочитает «Конвой». Из других фильмов я люблю «Пепел и алмаз»[21] — а жена любит «Сестру Джоанну». Когда долго живешь вместе, даже вкусы становятся похожи.
20
Сэм Пекинпа (1925–1984) — американский кинорежиссер. В 60-е годы ленты Пекинпа имели славу самых жестоких в Голливуде. Два фильма, которые называет Мураками, относятся к позднему периоду творчества режиссера и считаются слабыми