– Да, спасибо. Видите, я не взяла с собой Спунка. Я все помню.
Сирил серьезно кивнул.
– И это очень мило.
Билли поерзала в кресле. С ее точки зрения, она совсем не продвигалась вперед и решилась на наступление.
– Понимаете, я подумала, что если поднимусь сюда, где нет людей, то мы сможем познакомиться, – призналась она, – и я полюблю вас так же, как и остальных.
Увидев странное выражение на лице Сирила, девушка вдруг поняла, что сказала. Щеки ее залила краска смущения.
– Господи! Я хотела сказать… Я имела в виду, что вы мне, конечно, нравитесь, – неуклюже оправдывалась она, а потом вдруг засмеялась. – Сами видите, обманщик из меня никакой. Придется говорить прямо. Вы мне совсем не так нравитесь, как дядя Уильям и мистер Бертрам. Вот и все!
Сирил рассмеялся. В первый раз после знакомства с Билли в его глазах появилось что-то, похожее на интерес.
– Ах вот как! – сказал он. – Тогда вы совсем не милая.
Билли покачала головой.
– Вы не всерьез говорите, – обвинила она его, – а вот теперь честно. Я бы хотела полюбить вас.
– Спасибо. Тогда, будьте так добры, скажите, почему вы меня не любите? – спросил он.
Билли вновь залилась краской.
– Ну… просто… так получилось, – запиналась она, а потом воскликнула: – Ладно уж! Вы заставляете меня невежливо себя вести, а я этого не хочу.
– Конечно нет, – согласился Сирил, – но тут нет ничего невежливого, потому что я просто задал вам вопрос. Судя по всему, – тут в его глазах что-то блеснуло, – я занял место где-то рядом с дождливыми днями и рубцом.
– Что?
– Рубец и дождливые дни. Если мне не изменяет память, это единственные вещи, которые вы не любите.
Девушка засмеялась.
– Вот! Я же знала, что вы мне понравитесь, если только заговорите, – просияла она. – Давайте больше не будем об этом. Поиграйте мне, пожалуйста. Вы обещали сыграть мне «Молитву девы».
Сирил застыл на месте.
– Простите, но вы ошибаетесь, – холодно ответил он. – Я не играю «Молитву девы».
– Жалко! Я ее так люблю! Но вы играете много чего другого. Я немного слышала, а мистер Бертрам говорит, что вы выступаете на всяких концертах.
– Правда? – Сирил приподнял брови.
– Конечно! Мистер Сирил, почему вы снова такой тихий и угрюмый? – улыбнулась Билли. – Знаете, что? Мне кажется, что у вас «нервы»!
Голос Билли звучал так трагично, что Сирил рассмеялся.
– Возможно, мисс Билли.
– Прямо как у мисс Летти?
– Я не знаком с этой дамой.
– Ха! А из вас бы получилась отличная пара, – вдруг воскликнула Билли, – нет, правда! Вы же тоже хотите, чтобы все люди ходили на цыпочках и говорили шепотом?
– Ну, пожалуй, иногда.
Девушка вскочила и тяжело вздохнула.
– Тогда я пойду, но приду еще раз! – Она помедлила, а потом подошла к пианино. – Как бы я хотела на нем сыграть.
Сирил вздрогнул. Он мог себе представить, что бы играла Билли. А он не любил ни регтайма [3], ни кекуока [4].
– Вы играете? – принужденно спросил он.
Билли покачала головой.
– Практически нет. Совсем чуть-чуть, – тоскливо ответила она и двинулась к двери.
Несколько минут после ее ухода Сирил стоял на месте, мрачно глядя перед собой.
– Я полагал, что способен сыграть что-нибудь достойное, – пробормотал он наконец, – но «Молитва девы»! Святые небеса!
Билли немного стеснялась Сирила, когда он спустился к ужину. Следующие несколько дней она старалась держаться от него подальше. Однажды Сирил даже подумал, уж не боится ли она его «нервов». Впрочем, он не стал выяснять – он был твердо уверен, что она сама решила оставить его в покое.
Прошло, должно быть, не меньше недели с визита Билли на верхний этаж, когда Сирил вдруг оборвал игру и открыл дверь, чтобы спуститься вниз. Но на первой же ступеньке он замер.
– Господи, Билли! – воскликнул он.
Девушка сидела на лестнице. При его появлении она в ужасе вскочила на ноги.
– Билли, ради всего святого, что вы здесь делаете?
– Слушаю.
– Слушаете?
– Да. Я вам мешаю?
Он не ответил. Он слишком удивился, чтобы найти подходящие слова, и заодно пытался вспомнить, что именно играл.
– Понимаете, слушать музыку – это не то же самое, что подслушивать… разговоры, – торопливо пояснила Билли. – Я же никого не обманываю?
– Что? Нет.
– Я вам не мешаю?
– Честно говоря, нет, – признался он.
– Тогда я могу продолжать. Спасибо, – с облегчением вздохнула Билли.
– Продолжать? Вы уже приходили сюда?
– Да, несколько дней. Мистер Сирил, а что это такое, та вещь, где все время басовые ноты, и они что-то говорят, что-то прекрасное и великолепное, и оно становится все больше и величественнее, как будто ничто его не остановит, а потом все заканчивается бурным триумфом? Что это?
3
Регтайм – «пред-джазовый» жанр фортепианной американской музыки, оформившийся в последней четверти XIX века, предшественник джаза.