Вскоре показался грубо сколоченный деревянный домишко, в котором ее ждал единственный человек, который когда-либо любил ее.
— Бабуся! Бабуся! Это я!
— Где тебя носит? — Закаркала старуха, с трудом выходя из дома. Опираясь на деревянную клюку, она пошла навстречу девочке. — Боги! Что с тобой приключилось?
Схватив Трилуну морщинистой рукой за подбородок, она прищурила глаза и начала вертеть ее голову в разные стороны, внимательно разглядывая свежие ссадины.
— Опять ходила в деревню? — Наконец строго изрекла она.
— Да. — Тихо ответила девочка, потупив взгляд.
— Сама виновата. — Сказала ведьма, отворачиваясь. — Иди, умойся, обед на столе.
— Да, бабуся.
Трилуна медленно поплелась к бочке с дождевой водой, стоявшей у дома, но сразу остановилась, услышав негодующий шепот старухи, которая теперь постоянно говорила свои мысли вслух, даже не замечая этого.
— Треклятые узколобые людишки! Погодите у меня! Я вам еще отомщу! Придете вы ко мне за помощью! — Эти причитания вызвали у девочки улыбку. С виду строгая и суровая, но в душе мягкая и добрая, Серана очень любила свою названную внучку, которая составляла весь смысл ее жизни.
— Да ладно, бабуся! Не волнуйся! За меня заступилась сегодня сама Адалана! — Прокричала Трилуна, смывая с лица грязь и морщась от боли.
— Что? Как, как это было? — Голос у ведьмы от охватившего ее волнения сорвался на визг.
— Она защитила меня, выпустив с небес молнию прямо под ноги этих злюк! — С гордостью провозгласила девочка, радостно улыбаясь.
— Подойди, подойди ко мне скорей, милая. — Серана протянула к ней трясущуюся руку.
Когда Трилуна подошла ближе, она посмотрела на ее запястье. Крохотный месяц, родовой знак девочки, блестел и переливался всеми цветами радуги.
— О, милостивая Адалана! — воскликнула ведьма. — Богиня действительно отметила тебя. Нам срочно надо собираться в земли Сардагана. Похоже, там тебя уже ждут.
— Что ты говоришь, бабуся? — Взволнованно пролепетала девочка, чувствуя, как подкашиваются ноги от этой новости. — В Сардаган? В ковен?
Серана зашлась лающим, выворачивающим все внутренности, кашлем и облокотилась на Трилуну. Когда приступ прошел, она ответила.
— Да, да. Именно. Надо спешить. В последнее время я чувствую себя совсем худо. Боюсь, не успею привезти тебя туда.
— Не говори таких страшных слов! — Испугалась девочка. — Я не смогу и дня без тебя прожить. Я умру вместе с тобой!
— Глупости! Тебе всего одиннадцать, а я уже больше века топчу эту землю. Пора мне уже отправляться к праотцам.
Решив больше не говорить на эту болезненную тему, Трилуна помогла бабушке добраться до жесткой грубо сколоченной деревянной кровати, находящейся в самом темном углу дома и уложила ее на набитый соломой матрас.
— Давай, я сварю тебе зелье от кашля.
— Не надо, милая, иди лучше поешь. А мне надо просто поспать немного. О себе побеспокойся. Похоже, здорово тебе досталось. Растолки листья муары и добавь туда меда. Скажи…
— Силой богини Адаланы наделяю это снадобье целебными свойствами. Марун абиш нахиб! — Перебила девочка и с гордостью процитировала магическое заклинание. — Я все помню, бабусь.
— Вот и умница! А теперь иди, займись делом, дай мне поспать!
Серана чувствовала, что силы ее таят с каждым днем. Только бы не умереть раньше времени, только бы успеть отвезти Трилуну в Сардаган.
Глава 4
Трилуна с облегчением вытерла выступивший на лбу пот. Тяжелое ведро с водой, которое она принесла только что с резвой речушки, бегущей недалеко от их дома, заняло свое привычное место около очага. Девочка смочила кусок старой тряпки в воде и, как следует выжав, приложила к огненному лбу бабушки. Она уже несколько дней не приходила в сознание, в горячке мечась по кровати и постоянно надрывно кашляя.
— Миленькая моя, ну поправляйся скорее. — Всхлипнула Трилуна, сжав морщинистую руку старой ведьмы. — Так тяжело одной! Ну что мне сделать, чтобы помочь тебе?
Но звенящая тишина стала ей ответом, и девочка, тяжело вздохнув, поднялась и вышла из дома. Ей срочно надо было найти драконий глаз, очень редкое растение, которое облегчило бы бабушке страдания. Они лишь раз нашли его, на берегу ручья где-то в километре от дома, и вчера она использовала для снадобья последний засушенный листочек, чтобы помочь старушке поспать ночью, не сотрясаясь от бесконечного кашля.