По началу вести такой «разговор» было сложновато. Я нервничал и ощущал некоторую неловкость и скованность, но постепенно общение с Титонией настолько меня увлекло, что все шероховатости и недопонимания как-то сами собой сгладились. В какой-то момент я даже подумал, что было бы неплохо забрать с собой именно ее. Милая, немного озорная, но при этом тихая и разговорами, опять же, не утомит. Вот только было крайне сомнительно, что мое мнение и пожелания будут учитываться, когда придет время отдавать мне эльфу…
От неспешной беседы нас отвлек, внезапно ударивший внос, сильный запах разлагающегося мяса. Он был настолько резким и оглушающим, что у меня заслезились глаза, а к горлу подступил тошнотворный комок. Фу, млять! Ну и дрянь! Нет, я слышал, что Дракункулюс обладает мерзким запахом, который распространяется на внушительную территорию от его места произрастания, но я не думал, что он окажется настолько отвратительным. Тоня закашлялась, прикрывая нижнюю часть лица широким рукавом своего одеяния. Я же, в свою очередь, прикрылся воротом куртки. Впрочем, это не особо спасало от удушливой, едкой вони. Жесть! А до дерева еще топать и топать!
Пожалуй, это были самые сложные несколько десятков метров за все время моего путешествия. Даже ледяной лабиринт на фоне этого смрадного перехода казался незначительной неприятностью. Я предложил Титонии подождать меня подальше от этого зловонного места, но она отказалась и предпочла пойти со мной. К тому моменту, как мы достигли цели, я уже едва сдерживался, чтобы не дать выхода содержимому моего желудка. Утерев рукавом выступившие от едкого запаха слезы, в очередной раз брезгливо передернул плечами от отвращения, и осмотрелся.
Мы стояли у огромного мертвого дерева, которое возвышалось, словно памятник, над несколькими холмиками, утыканными драконьими цветами. Стоит отметить, что вид у этого растения, был не на много лучше аромата. Мерзость какая! Вспомнив о баночках, которые таскал с собой для ведьминских ингредиентов, я выудил одну такую из сумки. Прикасаться к дьявольскому языку у меня не было ни малейшего желания, но и просто запихнуть его в стеклянную тару, перерезав стебель крышкой и горлышком, не вышло — он оказался слишком прочным. Гадство! Попытка срезать цветок кинжалом, тоже успехом не увенчалось — растение быстро почернело и обратилось в прах. И как быть? Озадачено почесав затылок, я вопросительно посмотрел на Титонию. Эльфа неопределенно пожала плечами и жестами предложила мне попробовать просто его сорвать. Вариант, конечно, был так себе, но ничего другого на ум не приходило. Оставалось лишь надеяться, что яд этой дряни на драконов действительно не действует…
С замиранием сердца, я протянул слегка дрожащую от волнения руку и нерешительно коснулся весьма необычного бутона, в виде полумертвой стрелы-початка бордово-черного цвета, обрамленной воронкой красно-фиолетового паруса-лепестка. Стоило этому произойти, как Дракункулюс матово засветился и буквально сам упал мне в ладонь. Ого! Место разрыва стебля почернело, но сам цветок остался цел и невредим. Аккуратно положив его в баночку, я завинтил крышку и спрятал добычу в сумку, после чего брезгливо вытер ладонь о штаны, в тайне мечтая о горячей ванной. Жутко хотелось смыть с себя отвратительную вонь, которая, кажется, уже не только пропитала собой одежду, но и въелась в кожу. Кошмар…
Зловонное место мы покидали гораздо быстрее, чем шли к нему. Не терпелось оказаться за пределами гнилостного смрада и, наконец-то, глотнуть относительно свежего воздуха. На мой вопрос, почему бы нам сразу не переместиться обратно в их поселение? Тоня жестами объяснила, что это невозможно. Не уверен, что все понял правильно, но вроде как ее магия работала только в небольшом радиусе у того камня, к которому она перенесла нас изначально. Судя по всему, в Долине Скорби тоже имелись какие-то свои ограничения и секреты, о которых ведали только Боги. По крайней мере, это объясняло, почему до нужного места нам пришлось добираться на своих двоих — была бы возможность, кровавые эльфы наверняка бы поставили метку поближе. Впрочем, вникать в тайны этого необыкновенного увядающего места мне совершенно не хотелось. И даже любопытство меня не мучило! Хотелось просто поскорее убраться оттуда и забыть о нем, как о страшном, дурно пахнущем сне…