Картина, представшая перед моими глазами в гостиной, наверное, еще долго будет являться мне в страшных кошмарах. Мебель была сдвинута к стенам, образуя в комнате свободную площадку, в центре которой торчал острый каменный шип. Несколько лиан, перекинутые через обручи большой хрустальной люстры, крепко связывали Венедима, фиксируя его в весьма интересной позе и медленно опуская пятой точкой на приготовленный кол. Брат извивался, стараясь уберечь свой жопец от нежелательного вторжения, и возмущенно мычал что-то неразборчивое. Уверен, если бы не кляп, девчата услышали бы о себе много нового…
— На кол! На кол! На кол! — скандировали хором эльфийки, стоя полукругом возле жертвы своего произвола. Интересно, что их сподвигло на столь кардинальные меры? Что опять натворил мой младший братец, что с ним решили так жестоко расправиться?
За всем этим безобразием со стороны наблюдал прадед, который сидел в глубоком кресле, временами задорно хмыкая и потягивая драконий коньяк. Ему своего правнука вообще не жалко? Или у него тоже рыльце в пушку и он предпочитает не отсвечивать, чтобы ненароком не оказаться на его месте? Рядом, на диване, сидела воодушевленная Фиалка, в компании с пофигистичной Аюгой. Если глаза первой сияли от любопытства, то вторая просто лениво жевала сушеные персики, изредка обводя присутствующих безразличным взглядом. Чуть ближе к эпицентру феерического зрелища на коленях стоял и молился Андромахт. Судя по его взъерошенным волосам и нервно дергающемуся глазу, за несколько месяцев моего отсутствия он тут всякого навидался. М-да, пожалуй, стоило отправить родственников к отцу еще до моего отъезда к кровавым редискам… Неподалеку от старшего брата, взволновано переминалась с ноги на ногу Сальвия. Девушка была обеспокоена и явно находилась в смятении. Ну да, я бы тоже нервничал, если бы тот, кто мне нравился, оказался в подобном положении, а у меня не было бы и шанса его спасти… Заметив обескураженный взгляд Тони, я понял, что пришло время прояснить ситуацию.
— Какого черта вы тут устроили⁈ — рявкнул я так, что стены задрожали, стекла зазвенели, а с потолка посыпалась штукатурка.
В гостиной сразу стало тихо, как на кладбище. Взгляды остроухих фурий обратились в мою сторону. Однако на некоторых лицах вместе с радостью от моего возвращения, промелькнуло и разочарование, что им не удалось довести начатое до конца. Вот же злыдни! И это еще хорошо, что я вовремя пришел! Даже представлять страшно, что было бы, если бы я отказался от предложения Титонии и возвращался бы от кровавых своим ходом. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я уже собирался потребовать объяснения их бесчинству, как ко мне на коленях и, согнувшись в три погибели, подъехала Сальвия. Етить! Я уж думал, что отучил ее от этой выходки…
— Господин… простите меня… я не хотела… — всхлипывая и роняя на пол крупные слезы, жалобно пролепетала она. Эм? Что происходит-то? Мне кто-нибудь объяснит⁈
— Брат! — с другой стороны, в такой же позе, ко мне подъехал Андро. — Спаси Венедима! Он совершил ошибку, но прошу — пощади его! — взмолился он, буквально вцепившись мне в ногу. Так, это уже не смешно!
— Ну-ка быстро спустили Веню на пол… — процедил я и грозно нахмурился. — Я сказал на пол, а не на кол! — недовольно рыкнул на эльфиек, которые не оставляли надежд таки насадить моего младшего братца на каменный шип. — А теперь вернули всю мебель на место и объяснили мне, что за балаган вы тут устроили! — отдал я очередной приказ, когда Венедима, наконец-то освободили. Впрочем, избавлять его от кляпа девчата не спешили. Но он и сам с этим неплохо справился…
— Ах вы… — сердито зарычал он, гневно сверкая глазами и буквально пламенея на глазах.
— Угомонись, — жестом остановил его я и бросил на эльфиек красноречивый взгляд, в ожидании объяснений. Он недовольно насупился, но спорить не стал… Слава тебе яйца!
— Да я ничего не сделал, а эти стервы! — возмутился Веня, когда гостиная приобрела прежнее убранство, я занял место в глубоком кресле, а все виновники «торжества» предстали передо мной в полном составе.
— Серьезно? — я недоверчиво изогнул бровь. — За «ничего не сделал» в такое положение не попадают…
— Они меня просто не так поняли! — всплеснул руками братец, выражая свое негодование и строя из себя оскорбленную невинность.
— А как тебя еще можно было понять, похотливый кобель⁈ — непримиримо сложив руки на груди, осуждающе фыркнула Азалия. Вот кто бы говорил о похотливости… Но с другой стороны, обвинение довольно серьезное.