– Хотите чаю? – спросила она.
Постоялец был явно чудаковат, но даже чудаки пьют чай.
– Следующий поезд прибывает в 17.56? – спросил тот.
Женщина кивнула. Она уже трижды отвечала ему на один и тот же вопрос. Пришлось повторить свой, про чай.
– Что? Да. Чаю я выпью, – отозвался он.
– С чем? Просто хлеб с маслом? Могу предложить вкусный пирог.
– Неважно. Что угодно.
Женщина пришла через десять минут с подносом. Поставив его на буфет, она накрыла грязный стол чуть более чистой скатертью и вернула поднос на место. На высоком стеклянном блюде возвышался обещанный пирог. Предназначен он был, как оказалось, для того, чтобы толстые куски хлеба с маслом выглядели сравнительно более аппетитными.
– Прошу прощения, сэр, – произнесла женщина, прежде чем выйти. – Вы заночуете?
– Что? – рассеянно откликнулся мужчина.
– Вы заночуете? Если да, то я могла бы поднять наверх вашу сумку…
– Не трогайте мою сумку! – крикнул мужчина, наконец-то заинтересовавшись. «Можно было подумать, что ему со всей силы наступили на ногу!» – рассказывала потом женщина. – Я не уверен, – добавил он. – Скоро уведомлю вас.
Черная сумка лежала на стуле. После ухода женщины постоялец шагнул к стулу, открыл сумку, заглянул внутрь, закрыл и по неведомой ему самому причине переложил ее на другой стул. Потом сел за стол и приступил к еде.
Из бара напротив донеслись нестройные, зато громкие звуки. Кто-то бросил пенни в чудовищный музыкальный аппарат и получил то, что можно получить за эти деньги. Мужчина заткнул уши пальцами и, пока громыхала музыка, не спускал глаз со своей чашки. Через минуту он убрал руки от ушей, но тут же снова заткнул их. У него раскалывалась голова.
– Боже всемогущий! – крикнул он.
Но никто его не услышал. Музыка стала звучать еще громче.
Когда она наконец стихла, мужчина не удержался от смеха.
– Это никуда не годится, – вдруг пробормотал он. – Никуда!
Допив чай, он вернулся к окну.
Глава IV
Желтые чашки
В «Черном олене» чайные чашки были толстые и белые, в Брэгли-Корт – тонкие, желтые. Они уже позвякивали в гостиной, длинной высокой комнате в розовато-кремовых тонах. Потом этот звук всюду сопровождал гостей. Не любившие розовое и кремовое, а также пожилых дам, сторонились гостиной, зная, что желтые чашечки повсюду последуют за ними. Магомету в Брэгли-Корт не пришлось бы идти к горе.
Джона подобная чашка настигла ровно в пять часов, на сверкающем подносе красного дерева. Его принесла и разместила на столике миловидная горничная. Джон с любопытством уставился на нее, надеясь уловить следы ее недавнего волнения. Внешне она успокоилась, а поскольку была воплощением дружелюбия, Джон решил, что это должно отражать ее внутреннее состояние.
– Как ваша нога, сэр? – осведомилась горничная. – Лучше?
«Уверен, этот интерес выходит за рамки правил, – подумал Джон, – но все равно приятно». Он не стал ставить ее на место, а ответил, что да, ноге гораздо лучше. Соврать сейчас не составило для него труда.
На пол свалилась подушка. Подняв ее, горничная с широкой улыбкой засунула подушку ему под голову. Затем, подбросив в потрескивающий огонь полено, удалилась. Казалось бы, мелочь, не заслуживающая внимания, но Джон запомнил ее вместе с другими, более значимыми событиями.
Он смотрел на огонь, на пламя, рвущееся в дымоход, когда раздался голос:
– Как поживаете? Нужна помощь? Налить вам чаю?
Ему даже не пришлось поворачивать голову. Если бы Джон не узнал голос Надин, то опознал бы ее по шороху шелкового платья и по легкому аромату дорогих духов.
– Спасибо, – произнес он. – Все хорошо. Я вам очень благодарен.
– Я могла бы попить чай здесь, с вами, – предложила Надин, решив именно так и поступить. – Не возражаете?
– Более того, требую! Вот только у меня впечатление, что я всем мешаю. Разве вы не должны находиться с остальными гостями?
– Зачем? Мы поступаем, как нам хочется, разве вы не заметили?
– Заметил, что здесь никто никого не беспокоит.
– Вот именно. В доме царит высокоорганизованная свобода. Желаете отчаянно флиртовать – пожалуйста, углубились в «Британскую энциклопедию» – сколько вашей душе угодно! Следуйте своему побуждению. Вам никто не помешает, не проявит вульгарного любопытства. Даже человек с подвернутой ногой не привлекает к себе излишнего внимания. Однако вы можете быть уверены, что фамилию Фосс уже искал в «Дебретт»[1] не один человек. – Она засмеялась. – Не зря, полагаю?
– Одному моему дяде там посвящен десяток сухих строк.
– Лорд Эйвлинг не сочтет эти строки сухими.
Улыбаясь, Надин опустилась на низкий табурет, на котором раньше сидел Гарольд Тейверли. Впервые Джон разглядел ее смелый чайный наряд с завлекательными блестками. Ему польстило, что она не пожалела для него столь щедрого проявления женственности. Но не напрасен ли этот залп?
1
Британская энциклопедия аристократических фамилий, правил этикета и т. п. –