За этот месяц я смогла рассказать Лукасу всё о своём прошлом, включая мои отношения с Кларком. Ему было тяжело это слушать, но он прекрасно умел отстраняться от эмоций, когда это было необходимо. Он был рождён, чтобы быть полицейским. Он позволял себе немного поворчать и говорил, что хотел бы поскорее добраться до Кларка и Ларри.
У нас не было никаких новостей о моём бывшем и его местонахождении, с того раза больше ничего не происходило. Я снова начала чувствовать себя спокойно, хотя и настороженно, словно ожидая, что вот-вот упадет другой ботинок.
Я проехала через закусочную и съела свой сэндвич по пути в школу. Когда я припарковалась в шесть сорок пять, я облегченно вздохнула, что приехала вовремя. Я смогу смутить Нат, крикнув ей пожелание удачи, когда она присоединится к своим товарищам по команде, проходя через двери. Я усмехнулась, взяла свою сумку и вышла из машины, заперев её. Я взглянула на телефон, чтобы написать Монике, что я здесь, когда почувствовала руку на своём плече.
Я испуганно вскрикнула, уронив телефон. Обернувшись, я увидела Лукаса, который стоял с поднятыми руками в жесте примирения.
– Прости. Я не хотел тебя пугать. Я звал тебя по имени, но ты не подняла голову, – он наклонился, подбирая мой телефон.
Я положила руку на сердце, чувствуя, как оно бешено колотится.
– Всё в порядке. Всё нормально. Мне нужно было быть внимательнее.
Он поднял бровь.
– Учитывая всё, что происходит, это правда. Ты иногда меня беспокоишь. Ты настолько погружаешься в свои мысли, составляя списки дел или заботясь о Нат, что даже не замечаешь, что тебя окружает, Бекс. Меня это пугает, – признался он.
Я посмотрела ему в глаза и обняла его за талию, положив голову на его грудь.
– За что это? – спросил он своим хриплым голосом, возвращая объятие.
– За то, что заботишься обо мне. О нас, – ответила я, когда его руки крепче обняли меня.
Последний месяц наших небольших свиданий был фантастическим, и мы многое узнали друг о друге. У нас было несколько страстных поцелуев, похожих на тот вечер в парке, но ничего не заходило дальше. Он обращался со мной как с хрупкой стеклянной фигуркой, и хотя я ценила это, мне хотелось, чтобы он сделал шаг дальше. Я боялась инициировать что-либо из-за многолетних реакций, которые я получала от Кларка. У меня было ощущение, что Лукас не такой в постели, но было трудно избавиться от своих страхов.
– Бекс, куда ты опять пропала? – сказал Лукас, наклоняясь и слегка постукивая меня по носу.
– Никуда. Просто наслаждалась тобой, – поддразнила я, отступая и оглядывая его с ног до головы. Его форма что-то со мной делала. Все эти татуировки, выглядывающие из-под рукавов и на шее. Некоторые из наших самых горячих поцелуев случались, когда он был в форме.
Я прикусила нижнюю губу.
– Прекрати, – сказал он низким голосом, – иначе мы не попадем на волейбольный матч Нат, потому что я затяну тебя в свой грузовик.
Все мое тело напряглось, прежде чем я вспомнила, почему мы здесь оказались, и мои глаза расширились в тревоге.
– О, Боже. – Я повернулась и начала бежать к школе, пока он смеялся и следовал за мной.
– Не могу поверить, что ты пришёл сегодня, – призналась я, заходя в шумный спортзал, с Лукасом, который шёл за мной, – Это даже не твоя смена, да? – спросила я, посмотрев на него, после того как убедилась, что команды еще не вышли на поле.
– Нет, но я попросил коллегу подменить меня на оставшуюся часть смены. Я пообещал Нат, что буду здесь, когда мы ужинали на днях, и я не собираюсь нарушать свое первое обещание ей, – серьёзно сказал он, оглядывая спортзал и обнаружив Пола и Монику, машущих нам с верхних рядов трибун. Я просто смотрела на него, пока он не посмотрел на меня.
– Что? – спросил он.
– Ничего, – ответила я.
Я думала про себя, что всё. Я была в большой беде. Я знала этого мужчину не более восьми недель и уже влюблялась в него. Это было пугающе. Нат любила его. Они отлично ладили, когда он приходил на ужин к Монике и Полу или к нам домой. Они всегда болтали и дразнили друг друга, а я с ужасом наблюдала за ними. Боялась, что что-то случится, и нам придётся уехать. Тогда она пострадает. Или я. Или мы обе.
Она выбегала поприветствовать его, каждый раз, когда он приходил. Они придумали секретное рукопожатие, над которым смеялись, где бы не находились. Она была его единственным фокусом, и он уделял ей всё своё внимание, когда она рассказывала истории. Он стал называть ее “Орешек”1, завоевывая ее сердце и ещё больше растапливая моё.