Моя дочь с волосами цвета ворона была стойкой и сильной. Я хотела воспитать её так, чтобы она стремилась к большему, чем просто довольствоваться малым. Я никогда не хотела, чтобы она чувствовала себя одинокой в этом мире, как это было со мной после смерти всей моей семьи.
– У тебя есть всё необходимое для первого дня в седьмом классе? – спросила я, прочищая горло.
– О Боже, – простонала она, – неужели в этом году ты снова будешь плакать?
– Это привилегия матери, Наташа Рэй Уэрмен, – ответила я, засовывая ноги в какие-то случайные туфли и хватая свою сумку. Я была в полном беспорядке, но меня это совсем не волновало.Я уже давно перестала заботиться о том, чтобы выглядеть презентабельно. Мне больше нравилось растворяться в толпе и быть незаметной. Это всегда помогало скрываться от Кларка, и после этого привычка осталась.
– Ладно, пойдём, и, может быть, я сделаю только три фотографии на память!
Она пронеслась мимо меня к двери нашей маленькой квартиры, выкрикивая, что у нас сделка, а я лишь покачала головой на её выходки. Я могла бы заехать в кафе по дороге на первый день школы моей дочери в нашем, надеюсь, последнем новом городе.
Моя работа уборщицы начиналась только в понедельник, и у меня еще оставались сбережения от продажи мебели при последнем переезде. Я заперла за собой дверь и последовала за Нат, которая, покачиваясь на пятках, ждала у пассажирской двери моего потрепанного внедорожника. Слегка запыхавшись, я сделала мысленную пометку о том, что мне нужно снова начать заниматься спортом.
Хотя я не страдала сильным ожирением, по стандартам общества я считалась тучной и имела лишние изгибы. Меня всегда считали красивой, иногда даже прекрасной, но с тех пор, как я начала встречаться с ним, меня это не волновало.
Через десять минут мы заехали в кофейню, которую разведали накануне.В такое утро нужно было выпить большую порцию эспрессо с коричневым сахаром.
Я пошутила, наблюдая краем глаза, как она поглощает яичный белок на поджаренном рогалике.
– Ты могла бы жевать свою еду, Нат
Мы заехали на парковку ее новой школы, и я надеялась, что они с пониманием отнесутся к тому, что мой ребенок опоздал в свой первый день.
Моя ночная бессонница позволила мне разбирать вещи в квартире, так что нам не пришлось несколько дней возиться с коробками. За это маленькое достижение я могла себя похвалить. У каждой вещи было свое место, и, надеюсь, в этот раз она продержится там дольше, чем год или два.
В кои-то веки у меня не было никаких тревожных сигналов о том, что Кларк выследил нас в последнем городе, где мы были, поэтому я решилась и переехала еще раз, просто чтобы убедиться, и вот мы здесь.
К сожалению, уснув в половине шестого утра, я, видимо, неправильно установила будильник. Я всё ещё корила себя за это, но продолжала благодарить судьбу за способность моей дочери адаптироваться к ситуациям. Если бы роли поменялись, я бы была в состоянии нервного срыва.
Когда мы вышли из машины, Нат позволила мне сделать три фотографии у школьного знака, и мы направились внутрь. Эти снимки отлично впишутся в наш фотоальбом. Нажав на кнопку домофона, звонящего в офис, я оглянулась и ободряюще улыбнулась Нат.
– Чем мы можем вам помочь? – спросил голос.
– Здравствуйте, я Бекс, эээ, Ребекка Вареман. Мать Наташи Вареман. Я зарегистрировала её вчера. К сожалению, сегодня мы опоздали, – ответила я.
– Да, входите!
Дверь зазвенела, и я открыла её, чтобы Нат могла войти в офис передо мной. Когда мы подошли к стойке администратора, я с облегчением увидела на её лице добрую улыбку.
– Тяжелое утро? – спросила она, перекладывая бланк для заполнения на потертый стол.
– Это всё моя вина, – объяснила я, – я не перепроверила будильник, и это больше не повторится! Мне так стыдно.
Я мельком взглянула на табличку с ее именем на столе, мысленно отмечая, чтобы запомнить ее имя, когда Моника ободряюще улыбнулась нам.
– Дорогая, в первый день занятий здесь всего лишь раздают учебные планы, – сказала она, махнув рукой, – Похоже, что первый урок Наташи – это занятие с классным руководителем!
Она передала Наташе лист для её учителя и проверила, помнит ли та, где находится класс. Когда моя дочь обняла меня и прошептала слова любви, я заверила её, что тоже люблю её и буду ждать прямо здесь в три часа дня. Затем я смотрела, как весь мой мир исчезает в коридоре, и мысленно молилась, о том, что это наконец-то то место, где мы можем остаться.