Я качала головой, уже не способная воспринимать разумные доводы. Моя паника нарастала, и я начала нервно ходить взад-вперёд, короткими рывками.
— Возможно, это так, но всё равно. Никто не должен разбираться с этим багажом, — сказала я. — Я привыкла быть одна, делать всё сама. Я не позволяю себе эмоций и не впускаю ничего внутрь именно по этим причинам.
Он выпрямился, я всё ещё не могла разглядеть выражение его лица, свет снаружи освещал его сзади. Я была настолько расстроена, что не смогла уловить напряжение, исходящее от него.
— Что именно ты хочешь сказать, Ребекка? — спросил он.
— Я не думаю, что мы должны продолжать это, — выпалила я, даже несмотря на то, что это разрывало моё сердце. — Я не должна была втягивать других людей в мой хаос. Теперь даже Наташа знает, и я должна беспокоиться о том, как это повлияет на неё в долгосрочной перспективе, — добавила я, качая головой в знак недовольства собой. — У меня есть дочь, о которой нужно заботиться. У меня есть обязанности, которые важнее моих собственных чувств и желаний.
— А что насчёт того, чего хочу я? — его голос был тихим.
— Лукас, — сказала я с досадой. — Ты этого не хочешь! — практически выкрикнула я, указывая руками на пространство между нами.
— Правда? — Он почти шептал, и, возможно, это должно было меня насторожить, заставить остановиться, пока не стало слишком поздно. Я слишком привыкла к мужчинам, которые выражают гнев громко и с насилием, его тихий гнев и разочарование не регистрировались в моём состоянии "бей или беги".
— У меня столько проблем и травм, что я даже не знаю, как быть нормальной! — выкрикнула я, продолжая. — Я даже никогда не была на настоящем свидании до тебя. Я даже не знаю, правильно ли я всё это делаю! — Я уже буквально кричала, совершенно нерациональная в этот момент. — Кто сказал, что мы вообще совместимы?
— Совместимы? — Он был явно сбит с толку.
— Да, совместимы. Ты даже не пытался зайти дальше обычных ласк, — продолжала я, пытаясь ухватиться за что-то, что докажет, что он на самом деле меня не хочет.
— Я иногда думаю, действительно ли ты хочешь этого или меня? Я вообще тебя привлекаю? Я имею в виду, я полная женщина. Кларк говорил, что я совершенно никудышная в постели. Он во всём меня винил. Ты намного опытнее и даже не пытался зайти дальше того, что мы уже делали.
— Кларк, — пробормотал он.
— Я имею в виду... что если ты переспишь со мной, и всё просто бросишь? — спросила я. — Я не могу строить отношения на случайности, что тебе может понравиться посредственная ночь, — добавила я, приложив руки к лбу.
— Посредственная ночь? — спросил он. — Это правда то, что ты думаешь?
Он встал, нависая надо мной, и я наконец заметила какую-то злость, исходящую из-под его кожи. Он едва сдерживался. Я сделала шаг назад, и он шагнул ко мне.
— Послушай меня, Ребекка Вареман, — зарычал он. Моя спина встретилась со стеной позади меня, дыхание застыло в горле. — Здесь не существует никакого Кларка, — подчеркнул он, приближаясь ко мне, поставив руки по обе стороны моей головы, упираясь в стену.
— То, кем он был или что сделал, может иметь ключевое значение для того, как ты чувствуешь или думаешь о себе, но это не влияет на то, как я вижу или что чувствую к тебе.
Его рука нашла моё горло, низко на шее, как она всегда это делала. Он не сжимал её и не перекрывал воздух, просто центрировал меня так, как я уже успела полюбить.
— Лукас... — прошептала я.
— Думаю, ты сказала достаточно, Бекс, — произнёс он. — Теперь моя очередь.
Мои глаза расширились.
— Ты думаешь, я не продолжаю, потому что не хочу тебя? Что я не нахожу тебя привлекательной? Чушь. Я возбужден с того самого дня, как ты прижала свою задницу ко мне в том чертовом офисе школы, — прошипел он. — Я хотел согнуть тебя прямо там, перед всеми, и заявить на тебя свои права.
Дыхание перехватило у меня в горле. Этот мужчина был серьёзен, и я, похоже, задела какую-то его нервную струну, доведя его до грани потери контроля.
— Ты думаешь, я не хочу тебя? — спросил он снова, почти не веря своим ушам. — Ты никуда не убежишь и не уйдешь, Ребекка, — утвердительно произнёс он. — Тебе не позволено принимать решения самостоятельно относительно наших отношений, — продолжил он.