И второе, оно же обращенность в будущее. Объединение усилий невозможно без некоей масштабной общей цели, принятой, как достойная усилий, достаточно большой частью населения. Нас очень долго приучали к мысли, что идеальное состояние общества — это когда всяк сам по себе, а любое общее дело — это просто-таки синоним тоталитаризма. Это очень удобно нашим… Не скажу противникам, но уж наверняка — историческим конкурентам. Бери каждого по отдельности голыми руками и… покупай. На дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь — и делай с ним, что хошь.
Однако ж никакая масштабная задача для России сейчас объективно не может быть сформулирована. Пресловутый рост ВВП вдвое — это не эмоционально, нельзя выкладываться ради каких-то цифр и абстракций, люди так не умеют, задача должна быть вещественной, образной, и даже, не побоюсь этого слова, поэтичной. Для таких задач у нас покамест — кишка тонка. Любой великий прожект будет встречен истерическим хохотом. И это хорошо. Надо очухаться, если это вообще еще возможно. И использовать время для того, чтобы избавиться от идиосинкразии на великие прожекты. Вторая составляющая национальной идеи на данном этапе — это готовность к принятию масштабных задач, это изживание уверенности (отчасти — выстраданной, отчасти — возникшей благодаря гипнозу пропаганды мазохистов и их зарубежных кормильцев) в том, что любая великая, даже любая просто неиндивидуальная цель — это обязательно доносы, лагеря и вертухаи.
Борис Стругацкий: Боюсь, что так оно все и будет. Причем боюсь не потому, что против такого объединения-собирания (хотя оно и не кажется мне процессом естественным и исторически оправданным в эпоху всемирного распада империй), — боюсь, что сопровождаться это собирание будет немереным пролитием крови и общим возрастанием уровня жестокости и зверства. Идеальным вариантом было бы создание реального СНГ — конфедерации государств, не боящихся друг друга и нуждающихся друг в друге. Однако это представляется мне маловероятным, пока вовсю бушуют национализм и имперская геополитика разнообразных дугиных.
51. Вопрос:Не кажется ли Вам, что мусульманское давление с Юга, с исторической точки зрения, благо, поскольку поневоле активирует в России центростремительные процессы?
Эдуард Геворкян: Ну, с этой точки зрения и лесной пожар благо, потому что на выжженной земле потом хорошо растет трава.
Олег Дивов: Не стану комментировать, а то гадостей наговорю.
Кирилл Еськов: Ага… То есть «центростремительные процессы в России» (сиречь — «Укрепление Властной Вертикали») — это уже само по себе Благо; то есть таких масштабов Благо, что ради него вполне стОит напустить на Россию ваххабитов…
«Извините, но ваша логика, видимо, совершенно отлична от земной» (с) Звездные дневники Йона Тихого.
Александр Житинский: Ну, и это тоже имеет место. Трудно назвать это благом, но как фактор работает.
Андрей Измайлов: Что за историческая точка зрения? Дурак, ваше благородие! Виноват, исправлюсь! Как только активирую в себе центростремительные процессы! Бу сде!
А строго «антр ну»… Отчасти будучи номинальным мусульманином из солнечного южного Баку, загадочно молчу с присущей мне мягкой интеллигентной улыбкой. Понятно, из-за природной скромности… Но мы-то с вами зна-аем!..
Андрей Лазарчук: «Все, что меня не убивает, делает меня сильнее»
Святослав Логинов: Мне вообще не кажется благом давление одного народа на другой. Впрочем, это давление обусловлено объективными причинами, так что я ничего с ним поделать не могу.
Евгений Лукин: Да, разумеется, благо. Не такое, конечно, как гитлеровское давление с Запада в 1941-м, но всё-таки…
Сергей Лукьяненко: Может быть. Но это то горькое лекарство, которое при малейшей передозировке убьет пациента.
Сергей Переслегин: Скорее, это давление активирует в России интерес к исламу, создание таких необычных и прогрессивных идей, как «русский ислам», то есть — к работе с идентичностями. Кроме того, антропоток, идущий с юга, можно и должно использовать в интересах экономического развития России.
Геннадий Прашкевич: Нет, не кажется. Насилие и жестокость никаких процессов не активизируют, кроме ответных жестокости и насилия.