И в голубых сумерках осенней ночи подошел ко мне Андрик…
Не знаю, чего было больше — радости свидеться с ним, или испуга — того испуга, что вызывает в нас всякое явление, которого не может объяснить трезвый рассудок.
— Вот ты звал — и я пришел, — сказал он, глядя на меня своими большими — и всегда такими грустными — глазами. И во взгляде этом почудилось мне сегодня что-то новое. Странным блеском горели они — блеском, названия которому я не мог подыскать.
— Я знаю, что ты хочешь спросить. Ты хочешь знать, как я погиб, и исполнилась ли моя мечта. Да, Сережа — исполнилась!
И он стал мне рассказывать — спокойно и связно — о том, последнем бою.
— И вот снаряд сорвал половину бака. Все мы очутились в волнах. Было бурно. Целый день дул свежий ветер, но к вечеру разыгрался настоящий шторм. Солнце уже зашло. Падая, я инстинктивно ухватился за какой-то обломок. Стояли какие-то серо-голубые сумерки. Глухо шумело зеленое море. И была у меня мысль:
«Вот и конец. Я погибаю смертью моряка. Смертью солдата, гибнущего в бою… И, если я уже исполнил свой долг — пусть я погибну. Но если моя жизнь нужна еще Родине — жаль, очень жаль. Тогда не хочется умирать! — Я отдался волнам, и они несли меня куда-то, куда гнал их усиливавшийся шторм. Подальше от орудийных залпов. А может быть, это просто германец окончил стрелять. А может быть, я просто больше не слышал…»
Меня несло и несло.
И внезапно там, низко над горизонтом — я увидел вечернюю звезду. Она была такой яркой, как никогда. Блеск ее все ширился. Лучи становились все ослепительней. Это была уже не звезда, а солнце… Ярче, чем солнце… И в этих ослепительных лучах, я увидел, приближалась Она. Как там, на моей картине.
И кто-то сказал мне:
— Твой долг исполнен!
Может быть, это сказало море…
А Она шла по водам, и от улыбки Ее стихали морские волны. Последний еще раз вздыбились они — потом легли у Ее ног… И там, за Ней, я видел такой блеск… Все небо горело и сияло… Все небо превратилось в одно огненное море… От одной Ее улыбки!
И я пошел туда, куда меня звали…
…Ах, если бы знали люди, какое блаженство, какое ни с чем не сравнимое счастье положить жизнь свою за други своя — никогда никто не боялся бы смерти!
Андрик замолчал. Вечерняя звезда разгоралась. И, казалось мне — один луч ее скользнул по его лицу… Задержался на минуту на его голове…
Я молча смотрел на звезду. Потом обернулся к Андрику.
Но Андрика рядом со мной уже не было.
Тогда я снова обернулся к звезде Богородицы и стал молча молиться за Андрика… За всех погибающих в море… живот свой на поле брани положивших… убиенных… расстрелянных… умученных…
И величаво играла своими лучами Ее звезда…
ЗЕЛЕНЫЙ ОГОНЕК
Зеленый огонек…
Я увидел его в первый раз, когда, шестнадцатилетним юношей, я последовал за отцом в купленный им домик на окраине города. Старенький, но уютный домик этот стоял в густом саду, почти на самом берегу реки. Из окон его была видна большая река. А на севере море. Синяя полоска.
Туда уходили суда — в неведомые дали. И оттуда возвращались, распустив паруса или дымя трубами. Длинная каменная гряда убегает от берега в реку, отделив собой небольшую полоску воды. По эту сторону гряды — мелко. Водятся только пиявки да лягушки. По ту сторону — глубина. Там уходят в море большие пароходы.
По вечерам на молу зажигался зеленый огонек. Ровным, немигающим светом горел он, загораясь после заката. И так до самого утра.
Ровный, зеленый, ласкающий…
Я не знаю, почему влек он меня к себе, тянул неведомой и непреодолимой силой. Я часто смотрел на него по вечерам, сидя долго-долго в саду. Я мечтал, глядя на этот зеленый огонек. Мечтал, как мечтает каждый юноша, полюбивший в первый раз… Я мечтал о ней, глядя на огонек. И огонек связался в моей памяти с нею.
Давно уже нет ее, моей милой и любимой…
Давно нет на молу зеленого огонька…
Была война. Было повальное бегство из родных городов. Была революция.
Погасли на реке зеленые и белые огни. И, казалось, в целом мире нет иных огней — кроме красных.
Огненно-красных. Кровавых…
Зеленый огонек…
Так же далеко, как ты, осталось мое детство… моя юность… моя юношеская любовь…
Все проходит, все минует.
Превратился в зрелого мужа мечтательный юноша. На полях войны потерял он свои светлые иллюзии…