— Подлая Венера! — сказал неожиданно Евгений. И снова посмотрел в окно.
И в странном восклицании этом поняла Надежда Львовна, что и он — холодный — чувствует влияние золотой богини…
И, схватив снова его руку, прижалась к ней жадными, манящими устами…
Венера победила!..
ЛАВРЕНТЬЕВ ЦВЕТ
Чудесна звездная ночь в сосновом лесу.
Звезды…
Они сияют, крупные и яркие, многоименные, с синего неба, смотрят сквозь ветви дерев. Говорят о вечности… И молчаливо слушают их старые сосны, видевшие уже много-много на своем долгом веку.
Вот соскользнула одна, сорвалась с самим Богом указанного ей места и, оставя после себя длинный зигзаг — полетела вниз. Знала ли она о том желании, что шепчут девушки, еле начинающие жить, и увядающие женщины, прощающиеся с пышно расцветшей осенью?
— Пусть он любит!
Он был недалеко. Подложивши руку под голову, спал он тут же, в сосновом лесу.
Зачем она здесь? Зачем приехала на свою муку? Ведь знала она, зачем зовет ее Алексей. Кто сказал ей об этом? — Никто, кроме того чувства, которое никогда, никогда не обманывает любящей женщины.
Алексей никогда не говорил ей «люблю». Но было много-много минут, в которые хотелось верить этому. Не простой, банальный флирт был между ними. Это было нечто большее — но не любовь!
Как странно, как нелепо отдалась ему Елена, обычно такая гордая, недоступная. Ведь она любила!
Он не придал этому значения. По крайней мере, никогда не вспоминал про это. А в душе Елены пробудилась — не могла отогнать ее — глупая, наивная надежда, что отныне сольются столь различные дотоле дороги…
Он сказал ей вчера по телефону: «Приезжайте». И она приехала, не спросив — зачем. И только сердце подсказало:
— Он зовет тебя, чтобы сказать: «Люблю другую!»
Она думала об этом утром, когда проснулась. Она слышала его — не сказанные — слова в поезде. Она ждала их с его уст с первой минуты встречи.
Елена была знакома с родителями Алексея. Они относились к ней корректно, но равнодушно. Они были богатыми помещиками, а Елена какой-то там учительницей. И то, что Алексей, позвавший ее к себе, не пригласил ее в дом своих родителей, а принял в лесу, не показалось ей странно и нелепо. Алексей же сделал это вовсе не из соображений романтики — чтобы придать встрече своеобразную красоту. Он просто счел, по каким-то своим соображениям, неудобным, чтобы Елена пришла к ним в дом. Елена же знала, что Алексей эгоист, что ему всегда дело только до самого себя. Только…
Долго гуляли они по лесу, но Алексей не начинал разговора. Елена не спросила: «Зачем вы позвали меня?» Оттягивая сознательно момент объяснения, все еще надеялась:
— Может быть, обмануло предчувствие!
Но никогда не обманывает оно любящей женщины!
— Какие отношения, хотите вы, чтоб были между нами?
И Елена почувствовала:
«Вот!»
— Такие, как были до сих пор! — не задумываясь, ответила она.
— Дружеские? — понял по-своему Алексей. — Будут всегда! — и протянул ей руку. Но она постаралась не заметить. А он стал — к чему было это? — рассказывать о девушке, которую полюбил, на которой собирается жениться.
К чему он говорит ей это, к чему?
Елена молчала.
— Когда идет последний поезд? — внезапно спросила она. Алексей посмотрел на часы.
— Только что ушел… — ответ прозвучал слегка смущенно. Елена молча посмотрела на него. Ждала ли она, что хоть теперь-то пригласит Алексей ее в имение? Ведь этого требовала простая вежливость. Он не сказал ничего…
— Сколько верст до города?
— Двадцать… или двадцать две… Хорошо не помню…
— Пойду пешком. Люблю большие прогулки.
И опять не сказал он ничего. И это переполнило чашу терпения.
— Уж конечно, другую бы вы так не отпустили — ночью и одну! — вырвалось у Елены. Он посмотрел на нее долго-долго. Потом как-то резко взял ее под руку и сказал:
— Я иду с вами!
Молча стали они углубляться в чащу. Елена не спросила, знает ли он дорогу. Не все ли равно было ей, куда они идут? Ведь Алексей с нею!
И — странно — Алексей, который только что сентиментально рассказывал ей о девушке, которую любит — крепко сжимал ее руку. Елена чувствовала в его руке знакомую дрожь.
Лесу не было предела. Направо были какие-то воды, налево — густая чаща. Тихо шептались о чем-то папоротники. Тихо переговаривались сосны. Молча мерцали звезды.