Хейзел всегда выжидала, чтобы всё страшное прошло, прежде чем сказать: «Теперь всё в порядке, Ава. Можешь смотреть».
– Ну поскольку я заменяющий учитель, – продолжил мистер Фернсби, – я подумал, что сегодня я мог бы провести с вами другой урок.
За соседней партой Ава подняла руку.
– А вы можете просто рассказать нам о клетках? – поинтересовалась девочка.
Хейзел показалось, что она услышала лёгкую дрожь в голосе подруги.
Учитель не ответил. Он сделал несколько шагов. Казалось, он чего-то выжидает.
– О чём будет другой урок? – не выдержал Ной Хейт. Он наклонился вперёд, упёршись локтями в парту.
Мистер Фернсби оглядел класс и поймал взгляд нескольких учеников.
– Другой урок будет о… Них, – ответил мужчина, и то, как он произнёс это слово «Них» – медленно и угрожающе, заставило Хейзел крепко скрестить руки на груди.
Она повернулась к Аве.
– Всё будет хорошо, – прошептала девочка.
– Кто эти Они? – послышался вопрос Шерил Джонс с заднего ряда.
– Они – самая большая загадка во всей науке о жизни, – ответил мистер Фернсби. – Они – существа более странные, чем осьминог с тремя сердцами, тысячезубая улитка и млекопитающая летучая мышь, вместе взятые. Они гораздо более… чудовищны.
Мистер Фернсби одной рукой пригладил свою чёрную бороду. Хеллоуинская жуть наполнила класс.
Хейзел снова взглянула на Аву. Та постукивала карандашом ещё быстрее.
«Это всё подстроила мисс Джейкобсон? – задумалась Хейзел. – Хеллоуинский розыгрыш – это было на неё не похоже».
Хейзел покосилась на мистера Фернсби.
– Вы говорите про змей или о чем-то подобном? – уточнил Мигель Родригес, улыбаясь шире, чем Хейзел когда-либо видела. – Это урок о каких-то… типа… рептилиях?
– Я говорю не о рептилиях, – откликнулся мистер Фернсби. – Я говорю о существах. О реальных монстрах. О Них! У них нет другого имени. Наверное, когда-то оно у них было, но они невероятно старые. Древние. Говорят, что даже они сами позабыли, как их когда-то звали.
Шея Хейзел налилась жаром. Рядом с ней Ава поджала губы. В классе снова начались перешёптывания.
– Обожаю Хэллоуин, – говорила Шерил Джонс с заднего ряда.
– Что это за учитель? – вопрошал Тарек Хаддад.
– Вы думаете, мисс Джейкобсон об этом знает? – интересовался Мигель Родригес.
Хейзел посмотрела на Аву.
– Монстров не бывает, – уверила она.
Эта фраза предназначалась только Аве, но мистер Фернсби, должно быть, услышал её, потому что внезапно пристально посмотрел на девочку. Он сделал несколько шагов в её сторону.
Все затихли.
Мистер Фернсби вздёрнул брови.
– Монстров не бывает? – переспросил мужчина. – Вы… уверены? – Он вернулся в начало класса, разгладил свой костюм и галстук, и ещё раз прочесал пальцами бороду.
Казалось, что класс окатило холодной волной.
– Лучший урок на свете, – не сдерживался Мигель Родригес. – Это уже лучший урок.
Рядом с Хейзел Ава разжала губы.
– Пожалуйста, просто расскажите нам о клетках, – снова взмолилась подруга.
Но ответ последовал от Тарека Хаддада.
– Да забудь о клетках, – отмахнулся он. – Я хочу услышать больше об этих монстрах. Чего они хотят?
Другие ученики закивали.
Хейзел посмотрела на Аву. «Всё в порядке», – беззвучно произнесла она.
– Они, – прозвучал голос мистера Фернсби, – хотят того же, что и все существа на Земле, – оставаться в живых. Очень-очень долго. Что Им удаётся. Они живут тысячи лет.
Хейзел не могла поверить тому, что слышала. В классе естествознания.
– Как? – заинтересовался Ной Хейт. – Как им удаётся выживать так долго?
Мистер Фернсби кивнул.
– Они касаются вас. – Он поднял указательный палец. – И всё. Они касаются вас, и когда они это делают, они высасывают жизнь, которая есть в вас. – Он снова начал ходить взад и вперёд перед классом. – Скажем, например, что вы собираетесь прожить ещё пятьдесят лет. Когда один из Них смотрит на вас, он знает это. Он видит это. А если это… нечто… касается вас, оно может украсть у вас несколько лет. Может, десять. Может, двадцать. Может быть, больше. Для Них это всё равно, что пить. Они проглатывают ваши годы, а потом используют их для себя. Ваша жизнь становится короче, а их становится длиннее. Вот почему они… почему Они… такие древние. – Мистер Фернсби оглянулся на Ноя Хейта. – Они забирали очень много лет у очень многих людей и очень долго.