– Что? – раздраженно говорю я. – Что еще?
– В бардачке бювар[4]. Там вся информация, чтобы отследить всех остальных и разобраться с ними. Я уже ввел первый адрес, но после этого тебе придется вводить пункт назначения самой. Если понадобится связаться с нами, будешь делать это через систему сообщений на приборной панели. Если будет заканчиваться энергия, найдешь «Топэль» в мини-холодильнике.
– Топливо? Для этой машины?
– «Топэль». Это торговая марка. Это то, что дает тебе силу.
– Я его ем?
– Это то, что дает тебе силу, – повторяет Викинг. Звучит как девиз.
– Отлично, – говорю я. – Ладно, пусть так.
Я закрываю дверцу у него перед носом, надеваю очки и тыкаю пальцем в мерцающий экран на приборной панели. Мне сообщают, что я могу выбрать любую музыку; что я могу сделать телефонный звонок, если надо, или отправить сообщение по электронной почте. Мне рекомендуют хорошие рестораны в округе и вдохновляют цитатой дня.
«НЕ ДУМАЙ, ПРОСТО ДЕЛАЙ».
– Ладно, – говорю я и прокручиваю экран вниз.
Я узнаю, что снаружи солнечно, что температура двадцать семь градусов, что движение довольно свободное, что сегодня Международный день борьбы с ядерными испытаниями и что в этот день умер Улисс С. Грант, родилась Ингрид Бергман, а «Битлз» дали свой последний концерт – правда, все это в разные годы. После того как мне выдается вся эта информация, меня снова спрашивают о том, куда ехать.
Я устанавливаю свои предпочтения на «быстро». Со щелчком оживает двигатель. Я откидываюсь на спинку и жду.
И жду.
Через какое-то время Викинг вежливо стучит в окно. Я нажимаю кнопку и на дюйм опускаю стекло.
– Ты должна застегнуть ремень безопасности, – говорит он. – Иначе машина не двинется в места.
Я киваю и начинаю закрывать окно, но он хватается на край стекла и останавливает его.
– На полпути к Баббл-сити есть кафе. «У тети Джулии». Там подают три вида мороженого.
– И?..
– Мне надо знать, какое вкуснее.
Я хмурюсь, глядя на него.
– Это нужно Лалабелль?
– Нет. Мне. – Он лезет в нагрудный карман и достает несколько хрустящих банкнот.
Я наблюдаю за его лицом, но по нему ничего нельзя прочесть, и через секунду я выхватываю у него банкноты и одновременно застегиваю ремень. Едва замок щелкает, машина трогается с места. Викинг поднимает руку, но я просто киваю. Мои пальцы крепко сжимают деньги.
Снаружи ярко сияет солнце; оно сразу заполняет салон жаром и светом, едва я выезжаю из гаража. Система автомобиля изо всех сил пытается этому противостоять, стекла темнеют до серого оттенка, начинают крутиться невидимые вентиляторы, однако я все равно на какое-то время чувствую себя ослепленной. Передо мной гравиевая дорога, обрамленная высокими живыми изгородями, и по мере того как машина набирает скорость, высокие металлические ворота на другом конце дороги становятся все ближе и больше.
Я, шипя, оглядываюсь на виллу.
Я не хочу уезжать! Я хочу закричать: «Лалабелль! Не заставляй меня уезжать!»
Машина увеличивает скорость, и из-под колес летит гравий. Я еду все быстрее и быстрее. Ворота все еще плотно закрыты. На секунду мне кажется, что какой-то скрытый механизм заклинило и мое путешествие закончится здесь, в самом начале, грудой искореженного металла и огнем, однако в последний момент ворота разъезжаются и я без всяких церемоний вылетаю в мир.
Вся зелень остается позади, в поместье. Когда я оглядываюсь, вижу только верхушки обстриженных деревьев над пыльной бетонной стеной. Чем дальше я уезжаю, тем больше поместье напоминает крепость, гигантскую и неприступную.
Асфальт под колесами ровный, и хотя на дороге вполне могли бы уместиться три полосы движения, все полотно в моем полном распоряжении – единственная прямая линия, конца которой не видно. Следующий час я провожу на сиденье, подтянув ноги к груди и уткнув лицо в колени.
Это странно – узнавать свое тело, которое одновременно и хорошо тебе знакомо, и абсолютно ново. Я решаю, что разумно начать с базовой механики, и некоторое время занимаюсь дыхательной практикой и вслушиваюсь в биение сердца. Когда мне это надоедает, принимаюсь перебирать музыкальные каналы. Распаковываю пистолет и прикручиваю к нему глушитель. Я бы с радостью попрактиковалась в прицеливании, но в машине мало места, хотя салон и рассчитан на пятерых.
Вытряхиваю сигареты на соседнее сиденье и считаю их (восемнадцать). Очень осторожно, чтобы не помять или не порвать, убираю их обратно в пачку. Когда пропадает интерес и к этому занятию, наконец заглядываю в бардачок.