Первое, что бросилось в глаза, когда он встал на ступеньки и поехал неспешно вниз, в неизвестность - отсутствие потолка как такового. Вернее, что-то массивное там, наверху, угадывалось. Освещение желало лучшего, вот тут-то как раз и казалось, что светится сам воздух, только света было катастрофически мало, не то, что в оставленном городе, метров двенадцать пространства вокруг и освещалось, причём, только вокруг человека. Оставшееся было во власти тьмы, и что-то шевелилось там, вздыхало и медленно ворочалось, будто укладываясь поудобнее. Павел облизал губы и оглянулся. Иррациональность происходящего тревожила, но пути к отступлению волновали больше. Проём, из которого он шагнул сюда, размазывался и приобретал очертания большого прямоугольного пятна. Но он был, существовал, и это вселяло надежду... Надежду, что первооткрыватель из него получится, потому что открытия чего бы то ни было лишь потому и открытия, что о них узнают и другие. И тут вдруг подал голос «Отшельник» через КП: «Ощущаю сильнейшее ментальное сканирование. Пси-защиту вывожу на максимум. Сигнал не гасится, импульс усиливается. Рекомендую покинуть зону сканирования. Последствия не просчитываются». Как это и что это, Павел ощутил буквально в следующую секунду: будто огромной подушкой по голове треснули от всей души и тут же ещё добавили по ушам ладонями, да так, что слух неожиданно провалился в ватную тишину, от которой мгновенно стало не по себе. Он представить даже боялся, что было бы, если б не защита «Отшельника». Которая, кстати, на максимуме.
К чёрту! Надо вернуться, решил десантник. Хорошего - помаленьку. Хоть и интересно узнать, что там, в конце тоннеля, но уж встречают тут как-то негостеприимно, бьют пси-излучением да под дых, а на такое способны лишь пси-генераторы алгойцев. Неужели очередная засада?!..
Павел крутанулся на месте и рванул обратно, к выходу-проёму. Хоть и пришлось подставлять спину потенциальному врагу, но делать нечего. Пришла даже запоздалая мысль о кошках, которых понятно, что губит. Вот и из него тут вышел котяра, нормальный такой, русоволосый, под два метра ростом, увешанный оружием, будто новогодняя ёлка гирляндами, до поры до времени осторожный и недоверчивый, а в итоге повёлся, как ребёнок маленький, который всё в рот тащит.
Обратно бежать не то, чтобы трудно, но дико неудобно, чуть ли не на корячках, ступени эскалатора так и норовили отбросить назад, на исходные позиции. Но темп подстёгивало непрекращающееся ощущение чьего-то взгляда на затылке, и ещё эта ворочащаяся, сопящая темнота вокруг. Словно в чей-то желудок засосало. Мимолётное сравнение Павлу абсолютно не понравилось, и он наподдал ещё, иногда отталкиваясь руками от ступенек. Сделаны те были из неизвестного сплава, как определили молекуляр-перчатки посредством вездесущего КП. Взгляд зацепился за порожки ближайших ступенек и проследовал за ними далее, до самого выхода, а мозг автоматически отсчитал - тринадцать штук. Чёртова дюжина. Тринадцать ступенек, не издевательство ли? Тринадцать ступенек до выхода, вот и не обращай внимания на суеверия. Он в очередной раз прыгнул и оказался на первой из оставшихся тринадцати. И тут же сознание вдруг поплыло, словно кусок воска над жерлом вулкана, а время, это извечное статус-кво, перестало таковым быть. Для него, по крайней мере. Прошлое проснулось и властной рукой отстранило реальность, переставшую в одночасье быть линейной. Далёкие и недавние события из его жизни неожиданно вклинились цветным безудержным калейдоскопом в его сущность, в плывущее, уходящее куда-то сознание, и заняли там главенствующее место. Остальное - сегодняшнее, ежесекундное, - отошло на задний план, превратившись в потерянного статиста. Декорации заменили сцену. И ещё был некий Голос, даже не на втором, не третьем плане, а совсем уж где-то на задворках, шёпотом проскальзывающий, просачивающийся сквозь щели трескающегося на части сознания: