Скорее внук. Но был одет лучше, чем сельский ребенок. Они смотрели друг на друга некоторое время, после чего Петр улыбнулся мальчишке и вошел в дом.
Моника ждала. Он обнял ее и почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Знал, что потеряет ее.
— Что бы ты сказала о небольшой прогулке в лесу?
— Давай.
Поцеловала его. Любила его…
Оделись потеплее и вышли из дома. Петр осмотрелся, но нигде не заметил ребенка. Над лесом вставал грозовой фронт. Ровная линия туч тянулась от горизонта до горизонта. Настроение Моники упало.
— Странные тучи, — она поплотнее запахнула куртку, хотя холодно еще не было. — Они меня пугают.
Петр тоже боялся. Это была необычная гроза. Хотел бы он увидеть лица метеорологов, пытающихся классифицировать или хотя бы объяснить это явление.
— Может, откажемся от прогулки? — спросила Моника.
Петр глянул в сторону темного леса. Деревья никуда не делись с того времени, как они с Моникой приехали сюда вчера. Сейчас это было очень важно.
— Наоборот. Мы должны идти в лес.
Она удивленно глянула на него.
— Знаешь, что я хотела бы сделать? Залезть под одеяло, обнять тебя руками и ногами, а потом укрыться с головой.
— Нам нужно идти в лес, — повторил он с нажимом.
— Зачем?
— Там… больше места.
— И что ты хочешь делать? Зачем тебе больше места?
— Просто пойдем.
Он взял ее за руку. Почувствовал легкое сопротивление, но, когда потянул, Моника послушно пошла следом. От леса их отделял примерно километр луга. Петр чувствовал, как ладонь женщины сжимает его руку. Доверяла ему, но боялась. Перепрыгнули канаву и услышали первый раскат грома.
«Как бы там ни было, это гроза, идиот, и стоит побыстрее уйти с поля», — подумал он.
Петр увидел приближающуюся черную точку на чистой половине неба. Потянул Монику к зарослям; повалил и придержал у земли. Почувствовал дуновение ветра, а над ними прошло тарахтение турбин. Черный вертолет без опознавательных знаков пролетел низко над землей. Завис над домом, а потом поднялся и направился к лесу.
«Красная „Альфа Ромео“, — со злостью подумал Петр. — Тут такая машина бросается в глаза, но откуда они знали, где искать?»
Он вскочил и потянул за собой Монику.
— Что происходит? — крикнула она.
— Слишком долго объяснять.
Бежали к лесу. Где-то неподалеку ударила первая молния. Мощный грохот прокатился над лугом и вернулся, отразившись от стены деревьев. Первобытный инстинкт требовал ускориться, поскольку волосы на голове вдруг встали дыбом. Они добежали до первых деревьев и упали на землю. Тяжело дышали.
— Что это?! — крикнула Моника. — Школа выживания? Это твой подарок на вторую годовщину?
Петр не ответил. Напрягал зрение, всматриваясь в дорогу, что лежала в полукилометре от них и вела к усадьбе. Поднимая тучи пыли, по ней неслись три «Мерседеса».
«Это не полиция», — подумал он.
Вынул телефон из кармана и замер, вдруг догадавшись:
— Вот же я идиот! — крикнул. — Пробили номер…
— Кто?
Он жестом попросил ее помолчать. Нажал кнопку соединения последнего звонка.
— Прошу дежурного редактора.
Отозвался мужской голос.
— Это господин Липинский?
— Да. К тому, что я уже сказал, добавлю: черный вертолет и три черных «Мерседеса». Пробили мой телефон. Репортеры уже в дороге?
— Будут не позже получаса. Пожалуйста…
Он сбросил. Мало времени.
— Пойдем!
Помог встать Монике и потянул ее в глубь леса. Оглушительный гром и вспышка. Когда пришел в себя, девушки рядом не было. Перед ним горел располовиненный столетний дуб. Он чувствовал жар огня и вонь гари. Вековое дерево умирало. Он отступил и обошел его стороной. Уголком глаза заметил между деревьями белое платье. Побежал туда, но белое мелькнуло в противоположной уже стороне. Он осмотрелся. Лес был полон бегущих женщин в белых платьях. Только в поле зрения Петр видел их десятка полтора. Еще одна вспышка и грохот. Еще одно дерево упало, сгорая. Вдруг хлынул дождь. Как и раньше в Варшаве, словно раскололись небеса.
Петр оглянулся. Заметил между деревьями темные фигуры, что перемещались в струях дождя по полю в сторону леса. Вдруг он подумал о ребенке, которого видел во дворе, и в голове забрезжила неясная мысль. Он осмотрелся в поисках Моники. Увидел нескольких. Подбежал к первой попавшейся и схватил за локоть. В принципе, каждая из них была одной и той же. И с этой истиной ему следовало смириться.
— Как мы познакомились?