В тот день, когда Вирра должна была войти в Комнату Короля, я тоже сделала амулет и, пока сестра спала, потихоньку привязала его к ее платью. Уж не знаю, помог ли он ей хоть чем-то, хочется верить, что помог.
Тогда я была слабой и ничего не умела. Сейчас я умела не намного больше, но зато рядом был кто-то, кто был несравнимо опытнее и мудрее, и кому я от всего сердца желала добра и хотела помочь.
— Я правда видела ту пряху, которую много лет назад провозили через Озеро по пути в Ильму, — проговорила я. — Но тогда я еще не знала, что я такая же, а если бы и знала, то все равно не смогла бы расспросить ее обо всем. Сейчас же… я подумала, что, может, можно как-то увеличить мою силу? Может, есть какое-то средство, артефакт или зелье? Я бы тогда могла сплести такой амулет, чтобы вы поправились, Рэйху. Чтобы вы могли… чтобы вам не надо было умирать так скоро…
Старик удивленно моргнул и с признательностью и сожалением посмотрел на меня.
— Детка, — произнес он ласково, подзывая жестом к себе. — Иди сюда.
Я привычно устроилась на краю стола, и муж признался:
— Даже если мы тебя сделаем самой сильной мажиней во всем Королевстве, это ничем не поможет. Пряхи не меняют судьбу, не лечат смертельно больных и не возвращают к жизни умерших, как бы порою этого ни хотелось. Максимум, на что они — вы — способны, это немного повлиять на путь человека. Подсказать, где свернуть правильно, у кого дорогу спросить, с кем поделиться последним куском хлеба…
Рэйху выдвинул нижний ящик стола, где у него, я знала, хранилась трубка и коробочка с сухими листьями чамуки, которую он любил курить по вечерам.
— Вот же незадача, — он удивленно вскинул брови, с подозрением глядя на меня. — Я был уверен, что велел Рою ее наполнить… Эстэри, детка, будь добра…
— У вас опять приступ будет, — поджала губы я.
— Одним больше, одним меньше… Крикни Рою, чтоб принес.
Не скрывая своего недовольства, я прошла к двери и выглянула наружу. Старший раб по своему обыкновению сидел в коридоре, ожидая распоряжений. Выслушав меня, он кивнул и быстрым шагом направился в сторону кухни, а я вернулась в спальню.
— А если мы, например, найдем ученого, который при должной степени везения сможет изобрести лекарство от вашей болезни… — вернулась я к прерванному разговору, и Рэйху снова рассмеялся.
— Рыба моя, нужно обладать поистине зверским везением, чтобы придумать лекарство от старости и смерти. Ты как думаешь, сколько мне лет?
— Много, — буркнула я, покраснев от стыда, осознав, что не только не знаю возраста моего мужа, я вообще не представляю, когда у него день рождения.
— Не много, а очень много. Поверь, когда тебе перевалило за сотню, мечтать о бессмертии уже попросту стыдно.
Я повесила голову.
— Значит, все напрасно? Какой вообще толк от прях, если они ничего серьезного все равно сделать не могут? От меня какой толк? Ем, сплю, на кембале играю… Зачем все это?
В это мгновение в комнату заглянул Рой и с виноватым видом признался, что в доме закончились запасы листьев чамуки.
— Ума не приложу, как так получилось, — бормотал он. — Я даже у слуг поспрашивал и у других рабов — вообще ни одного листочка на весь Двор!!
Рэйху откинулся на спинку кресла и довольно хмыкнул.
— Ну, и морги с ней, с чамукой. Тем более что мне и жена ее курить не велит, — весело подмигнул мне и отчего-то погрозил пальцем. — Ступай, Рой.
А когда старший раб вышел, вздернул бровь и спросил:
— Теперь видишь?
— Что?
— Как амулет работает. Ты же хотела, чтобы у меня с утра голова не болела?
— Хотела, — кивнула я.
— А из-за чего она у меня обычно болит?
— Чамуки много курите, вот и… — я споткнулась на слове и коварно усмехнулась.
Рэйху хмыкнул.
— Даже не думай, — велел он. — Мне не так много дней жизни осталась, чтобы отказываться от любимых привычек, но за заботу и помощь я благодарен. Не думай, что не оценил. И не занижай свои способности. Ты умница, научиться такому без посторонней помощи — это не шутки. Верь мне. Кстати, Эстэри, с чего ты взяла, что научить ремеслу тебя только другая пряха может?
— А разве нет?
Когда наутро я увидела, сколько книг о магии прях для меня приготовил Рэйху, стало понятно, почему он был так уверен, что я еще пожалею о том, что решила во всем ему признаться.