— Я не перестану бороться, — шиплю я, подходя ближе. — Просто я делаю то, что нужно, поэтому я и не заперта в подвале. Как ты думаешь, мы найдем выход из этого места, если продолжим совершать ошибки?
— Ты не собираешься искать выход, — рычит она, слегка пихая меня. — Здесь нет никакого выхода.
Я сжимаю свои зубы, отчаянно пытаясь сохранить свой гнев в узде.
— Ты не знаешь, что...
Прежде чем я успеваю сказать что-либо еще, заходит Билл. Он в ярости останавливается рядом с Третьей, с силой хватая ее за руку. Она плачет и дергает руку, но в этом нет смысла. Он не отпустит ее.
— Твоя выходка была глупа. Пойдем со мной.
— Пожалуйста, — говорю я, когда он начинает тянуть ее. Я не знаю, почему собираюсь защищать Третью, ведь она не собирается слушать меня, но больше никто не собирается заступаться за нее. Они все слишком боятся.
— Она не знала.
Он поворачивается, гладя на меня.
— Вы все знали, — огрызается он. — Вам всем были рассказаны правила, все они были сформулированы предельно ясно. Теперь возвращайся к работе, или можешь присоединиться к ней.
Я закрываю свой рот, но в моих глазах стоят непролитые слезы. Третья слишком слаба для наказания. Есть что-то, чего не хватает в ее глазах, я вижу это. Она перестала сопротивляться. Она верит, что у нее нет выбора. Она не видит света в конце туннеля, и это пугает меня. Когда ты сдаешься, ты перестаешь бороться, а когда ты перестаешь бороться, больше некуда идти.
— Что случилось? — спрашивает Двенадцатая, она в бешенстве.
— Она пыталась выдать Мастера Уильяма на глазах всех тех людей, — шепчу я, зная, что мой голос сильно дрожит.
Я сглатываю и смотрю на пустую дверь.
Что же теперь будет?
Глава 14.
Тринадцатая
— Мастер Уильям хочет видеть тебя, Тринадцатая.
Была ночь, и я была уже в своей постели, когда вошел Билл. Сейчас мне не хочется видеть Уильяма. Он причиняет боль моей подруге, и потому я не хочу иметь с ним ничего общего. Он монстр, хоть и красивый, но монстр всегда будет монстром.
— Конечно, — шепчу я, поднимаясь на ноги.
Они болят, потому что я работала до поздней ночи. Теперь Уильям хочет видеть меня. Я не понимаю зачем. Он собирается наказать меня и других девушек? Разве не таково правило? Я ждала, что он позовет меня, но когда пришло время для сна, предположила, что мы справились.
Видимо, нет.
Билл берет меня за руку и ведет прямо к двери Уильяма. Стучит несколько раз, и через секунду дверь распахивается, чтобы явить моим глазам Уильяма, все еще одетого в маску. Думаю, он только что закончил дела. Опускаю голову, уставившись в пол, не желая смотреть ему в глаза и чувствовать притяжение. Не тогда, когда он наказывает сломленную девушку.
— Входи, Тринадцатая.
Он зовет меня тоном, в которым слышится злость.
— Я буду ждать снаружи, сэр, — говорит Билл, закрывая дверь после того, как я ступила в комнату.
Я до сих пор не смотрю на Мастера Уильяма и просто продолжаю рассматривать свои ноги.
— Посмотри на меня, — приказывает он.
Стиснув челюсти, я поднимаю голову и смотрю в единственный открытый завораживающий глаз.
— Почему я здесь?
Он наклоняет голову в сторону, изучая меня, а потом говорит:
— Ты здесь, потому что я хочу кое-что обсудить сегодня вечером.
— Нам нечего обсуждать, — говорю я голосом, лишенным эмоций.
Он хмурится.
— И почему же?
— Вы забрали мою подругу, и я уверена, что вы причиняете ей боль. Она не заслуживает этого. Она сломана и изувечена, она слаба. Ей не нужен кто-то, кто навредит ей еще больше. Она была в отчаянии. Вы бы не были? Если бы вас забрали от всего, что вы знали и стерли бы все ваши воспоминания, вы бы не чувствовали безысходность? Она рискнула, и вы наказываете ее за это. Так что, пока вы не позовете меня, чтобы сказать, что не делаете этого, нам нечего будет обсуждать.
Он молчал достаточно долго, чтобы я нерешительно подняла свой взор и уставилась на него. Он смотрел на меня, и, Боже, он выглядел очень сердитым.
— Твоя подруга сегодня совершила большую ошибку.
— Она боится! — закричала я, теряя контроль над своим гневом. — Она боится, а вы делаете только хуже!
Он вздыхает, проводя рукой по волосам.
— Каковы правила?
— Простите? — шепчу я, качая головой в замешательстве.
— Какие. Здесь. Правила?
Я моргаю и чувствую, что мои губы дрожат.