— Она сделала ошибку.
— Каковы правила? — рычит он, ударив кулаком по столу.
— Если ты плохо себя ведешь, тебя накажут, — говорю я, будто робот. — Если ты ведешь себя хорошо, ты будешь вознаграждена.
— Это простые правила, — прорычал он низким и хриплым голосом. — Это не трудно. Я даю вам, девушкам, лучшее, если вы заслуживаете этого, а если нет, то следует наказание. Все очень просто. Твоя подруга знала это и все же поступила так, как поступила. Это ее решение. Не мое. Она сделала свой выбор. Думаешь, мне нравится вас наказывать?
— Да, — отвечаю я, не задумываясь.
Он поднимает голову и смотрит на меня.
— Ты никогда не поверишь мне, не так ли? Вы просто не понимаете, что я хочу сделать.
— Все, что вы пытаетесь сделать, — шиплю я, — так это отнять нашу свободу!
— У вас никогда не было никакой свободы! — орет он, сжимая кулаки.
— Мы не знаем этого. Ты не позволяешь нам вспомнить.
— Черт побери, — бормочет он себе под нос, прежде чем поднять голову и крикнуть, — Билл!
Билл заходит в номер через секунду.
— Да, сэр?
— Уведи ее. Не давать ей вознаграждение.
— Что? — задыхаюсь я. — Вы собираетесь лишить меня вознаграждения?
Он не смотрит на меня, когда говорит.
— Спокойной ночи, Тринадцатая.
— Вы не можете сделать этого, не так ли? Вы просто не можете посмотреть на меня и ответить на мои вопросы! Вы не можете набраться мужества, чтобы быть честным и рассказать, что здесь на самом деле происходит. Ведь дело даже не в нас. Дело в вас. Это ты здесь *бнулся, Уильям.
Он ничего не сказал, просто исчез в темноте. Билл взял меня за руку и потянул, толкая через весь холл, пока мы не достигли нашей комнаты.
Остальные девушки были в постели, когда я вошла, но, в любом случае, мне не хотелось с ними говорить. Я просто хочу, чтобы их оставили в покое. Чувствую себя измотанной и разбитой от всей этой бессмысленной борьбы. Забравшись в свою постель, я повернулась лицом к стене, не желая смотреть на кого-либо из них.
Я проигрываю свою борьбу.
И когда все закончится, я буду не лучше, чем Третья.
Глава 15.
Третья
Я раскачивалась назад и вперед, воспоминания вспышками возникали в моей голове. Больше не хочу здесь быть. Ужасно устала бороться. Они не позволяют мне вспомнить, кто я такая, но они дали мне понять, что когда-то я была плохой. Ясно вижу женщину, которая положила на меня свои руки. Я всегда предполагала, что подвергать насилию невинных женщин может только мужчина, но уж никак не женщина. Женщины должны быть нежными и добрыми. Они не предназначены для того, чтобы красть нашу невинность.
Однако именно она украла мою, а я даже не знаю ее имени. Я обняла колени руками и попыталась не заплакать. Слезы иногда помогали, но у меня их уже не осталось. Я чувствую себя опустошенной, будто в теле не осталось никаких чувств, как если бы меня обнажили и разоблачили. Больше нет желания бороться; я думаю, что если начну что-либо делать, то это что-то просто разрушится. Поднимаю глаза, смотрю на эти голые стены и осознаю, что скорее всего так будет продолжаться всю оставшуюся жизнь.
Кто спасет изувеченную девушку?
Отвратительную девушку без имени?
Я больше не хочу чувствовать: не хочу солнечного света, не хочу дождя. Хочу темноты, которая заберет все, в том числе и меня. Я не хочу быть рабыней какого-то мужчины, не могу быть достаточно сильной, чтобы поддерживать девушек, которым это требуется. Им нужно связующее звено, которое не будет слабым; им нужен тот, кто будет держать их за руки и сражаться на их стороне.
Это не я.
И никогда такой не стану.
Я просто хочу быть свободной.
***
Тринадцатая
Мы не видели Третью на протяжении двух дней и не слышали ничего от Мастера Уильяма. Через некоторое время Третья вернулась, и все мы были очень обеспокоены. Ее привел Билл, и она сразу направилась в душ, не глядя ни на кого из нас. Седьмая спросила ее, все ли в порядке, но она как будто не слышала.
Это напугало меня.
Нас отправили в сад до того, как она вышла из душа. Наша группа помогает группе номер один, мы приводим сады в порядок к лету. Мы должны убедиться, что все прекрасно подстрижено, и цветы приведены в порядок. Солнце светит высоко в небе, сегодня выдался теплый день, и по моей коже стекает пот от того, что я снова и снова вгоняю лопату в грунт, пытаясь избавиться от сорняков.
Я не могу перестать думать о Третьей. Что с ней случилось? В порядке ли она? Будет ли с ней все хорошо? Что они сказали ей там? Они наконец-то сломали ее или только пытаются, а может я все-таки ошибаюсь? Переживая за нее все сильнее, я жду и надеюсь, что она выйдет, но время идет, и мне становится интересно, что же происходит. Она не может так долго находиться в душе, и Билл не позволил бы ей просто сидеть и ничего не делать.