— Тут так красиво, как в музее. А постояльцев сейчас много? Это же отель? — я повернулась к Киму, продолжая с любопытством осматривать стены за ним.
— В это время года мало постояльцев. Насколько я знаю, сейчас тут проживают пожилая пара, молодая семья с двумя детьми, — Ким словно прислушался к чему-то: — Они сейчас отдыхают у озера, и ещё один мужчина лет сорока. Ты будешь жить на третьем этаже, в комнате с видом на озеро и парк.
Ким достал телефон из кармана, который засветился, видимо, от только что пришедшего сообщения.
— Прости, я думал сегодня смогу побыть с тобой, объяснить, что, да как.
— Дела семьи? — с пониманием спросила я.
— Да, — коротко ответил Чунмён и, посмотрев в сторону ресепшена, сказал: — Онора, подойди сюда, пожалуйста.
Милая девушка в таком же аккуратном чёрном платье быстро подбежала к нам.
— Онора, это мисс Лиён Тэ. Я вам о ней говорил, — девушка сложила ладони на живот и приветливо поклонилась, соблюдая все корейские традиции, хотя сама была, по-видимому, ирландкой.
— Рада приветствовать Вас, госпожа Тэ, в замке Баллинахилч, — сказала девушка на корейском.
— Сопроводи Лиён в её комнату и расскажи, что у нас где находится. Пожалуйста, позаботься о моей гостье. Сегодня ты будешь её трансфером.
— Хорошо, господин Ким, — так же учтиво сказала Онора, поклонившись в пояс.
Мне стало грустно и одиноко. Я в чужой для меня стране, и единственный знакомый мне человек здесь должен уехать. Слегка надув щёки, я опустила голову.
— Ну всё, мне пора, — сказал Чунмён и, взглянув на меня, потрепал ладонью мои волосы. — Не грусти Лиён, скоро вернусь.
От этого жеста Кима, мои щёки вспыхнули. Я хотела сказать ему что-то вслед, но так и не смогла подобрать нужных слов, просто осталась стоять, молча смотря на дверь.
— Госпожа Тэ, разрешите провести Вас к Вашей комнате? — тихо поинтересовалась Онора.
— А? Да, Онора, спасибо, — мы пошли в сторону лестницы, ведущей на верхние этажи. — И... Онора, — сказала я, остановившись у первой ступеньки, — Ты можешь называть меня просто Лиён?
Девушка отрицательно покачала головой:
— Простите, но я должна соблюдать субординацию. Но, если Вам не нравится «госпожа», я могу называть Вас «мисс».
— Если тебя не затруднит, — не стала спорить я.
Мы поднялись на третий этаж. Внутреннее убранство замка не переставало меня восхищать. Наполированные до блеска деревянные панели, натянутая на стенах богатая ткань, вместо обычной краски, старинные витиеватые люстры. По всей длине коридора висели высокие портреты двенадцати парней исключительной красоты. И возле каждого был изображен волк. На одном их таких портретов я узнала Чунмёна. Удивленная, я остановилась, рассматривая прекрасную работу.
— Это же Ким...
— Да, это господин Ким Чунмён, — спокойно ответила девушка.
— А кто тогда другие? — задала вполне ожидаемый вопрос я.
— Это, — было видно, как девушка заметно побледнела, тонкими пальцами она поправила кружевную ленту, которая прикрывала шею. Онора выглядела очень плохо, что меня сильно встревожило.
— Тебе душно? Наверно эта лента мешает нормально дышать. Её надо снять, — обычным профессиональным тоном констатировала я, и протянула руки к шее девушки, чтобы помочь ей.
— Нет, нет, не надо, — испуганно заметала головой Онора, прикрыв рукой ленту, — Со мной всё хорошо, мисс Тэ. Не беспокойтесь. А портреты, — быстро сменила тему Онора, — это братья нашего господина.
— Братья? — меня удивило известие о братьях Кима, что я даже забыла о плохом состоянии девушки. — Но ведь Ким был единственным ребенком в семье, я никогда не слышала от него о братьях. — Онора быстро подошла к дубовой двери с резной отделкой, и, открыв её, сложила ладони на животе и поклонилась в пояс.
— Ваша комната, мисс Тэ.
Я ещё раз бросила взгляд на портрет Кима. А он заметно похорошел с момента нашей последней встречи, даже не выглядит на свой возраст. Я хотела уже пройти мимо, но неожиданно жёлтые глаза нарисованного волка, который стоял возле Чунмёна, заставили меня оцепенеть. Мне снова вспомнился тот зверь из заброшенной многоэтажки. Звериный оскал, дрожащая от рычания пасть и холодные, пронзающие до дрожи, жёлтые глаза – от этих воспоминаний по коже пробежали мурашки, заставив мелкие волоски встать дыбом, а на шее проступили капельки пота.