Мне всё время хотелось взять Р-двадцать седьмого за руку… Наверное, это чувство вины. Я потянулась к самому его уху.
— Послушай… только не выказывай эмоций. Я не знаю, слышит ли нас искин здесь. Мне нужна помощь. — прошептала так, чтобы только он мог слышать.
Он чуть шевельнул губами:
— Какая?
— Ты знаешь, где мы?
Р-двадцать седьмой повернулся ко мне. В его глазах было столько искреннего удивления:
— А разве ты не знаешь?
Я покачала головой и улыбнулась.
— Мы в… — начал он и запнулся, свёл брови к переносице, явно стараясь вспомнить, растерянно потёр высокий лоб, и как-то беспомощно признался. — Я тоже не помню. Как так-то?
— Пойдём. — я всё-таки взяла его за руку.
Мы вышли к небольшому пруду и уселись прямо на тёплый песок рядом с водой. Надо же, ощущение прохладной воды, в которую я опустила ступни, было таким настоящим… Надо отдать должное — наш искин бесподобен.
— Послушай, Тринадцатая, я узнаю. — голос парня звучал решительно.
Я кивнула и улыбнулась ему:
— Узнай. У тебя больше возможностей, чем у меня. Мои растения со мной не разговаривают. Главное, чтобы ты помнил наш разговор после погружения.
Мы ещё долго гуляли. Мне совсем не хотелось возвращаться в тесные коридоры станции. Как, должно быть, хорошо было на Земле, как уютно и беззаботно.
Но всему приходит конец. Р-двадцать седьмой проводил меня до каюты, но заходить не стал. Да и я бы не позволила. Когда Р-двадцать седьмой прощался со мной, вдруг сказал:
— Я помню. — и впервые искренне мне улыбнулся…
Глава 14
Райд, резиденция главы Службы безопасности Альянса
Ужин в полном составе — это всегда испытание в нашей семье. Ещё одна причина держаться подальше от родного дома. Вокруг стола снуют молчаливые девушки редкой красоты самых разных рас. Они ловко меняя блюда, приборы, тарелки. Как-то мама попыталась взбунтоваться и заменить девушек, отобранных самим отцом. Тут же получила выговор и больше не лезла, хотя управление резиденцией — это её парафия.
Матери Имиса ещё хуже — она вообще не имеет в доме права голоса. Не то, что моя мать — дочь одного из старейших и влиятельнейших родов Альянса, официальная и единственная жена самого влиятельного мужчины известного нам космоса.
В комнате висит полная тишина. Только тихий шорох одежд служанок и позвякивание столовых приборов нарушают эту тишину.
— Только представь, Найяда, до чего дошло, наш сын решил разделить с Имисом девушку. Я всегда предпочитал по-другому. В кого он только пошёл? — голос раскатом грома прозвучал в столовой.
Эйдра, мать Имиса вскинула удивлённый взгляд. Мы с братом продолжили, как ни в чём ни бывало, жевать сочнейший стейк из дикого арио в кисло-сладком соусе.
— Что за девушка? — мама предпочла не заметить нарочитого хамства отца.
— Мы всего лишь попросили её найти. Ничего более. Ты что-то себе нафантазировал, отец. — я усмехнулся и потянулся за хрустящими ножками крайя — морского деликатеса с планеты Тора, столь редкого и вкусного, что многие готовы отдать за одну лапку всю месячную зарплату. На нашем столе их больше, чем достаточно.
— Вот как. — Ориод промокнул губы белоснежной салфеткой. — Тогда вам ничего не мешает присутствовать завтра рядом со мной на официальном приёме глав Альянса. Там, кстати, будет твоя невеста, Имис. Ты обещал мне попытаться с нею сблизиться.
Я мстительно улыбнулся брату и подмигнул:
— Конечно, отец. Имис будет только рад. Он так сожалел о своём недостойном поведении.
Отец хмыкнул.
— Что-то я на его роже раскаяния не вижу.
Имис взглядом пообещал мне все космические кары, но вслух вежливо произнёс:
— Я согласен, отец. Мы заключили договор, и мы готовы выполнить все условия.
Отец довольно хмыкнул и подал знак, чтобы ему отодвинули стул.
— В таком случае, жду вас завтра. Форма одежды — парадные официальные мундиры. Найяда, проследи, чтобы они не опозорили меня.
— Конечно, дорогой. — мама улыбнулась и тоже встала из-за стола.
Наконец-то, этот ужин закончился.
— Сора, упакуй мне ножки крайя. — я окликнул одну из служанок и тоже поднялся из-за стола.
— Ты куда-то собираешься? — мама прищурила красивые изумрудно-золотистые глаза — особенность её великого рода. У меня такие же. Они с лёгкостью сводят с ума, стоит их лишь рассмотреть. Вспыхивающие звёздами золотые искры, плавающие в изумрудах с переливом… Кажется, мне они самому нравятся.