– Отвернись на секундочку.
Он подчинился. Она стянула трусики и быстро надела его шорты.
– Спасибо.
– Без трусишек расхаживаешь? – спросил он, оборачиваясь к ней и глядя ей в лицо.
Она закатила глаза.
– А что ты думаешь? Я запасные трусики в сумке не ношу. Или я и их могу у тебя одолжить?
– Дай-ка подумать, – он потер подбородок. – Нет, нет, я уверен, шлюшки с печенюшками забрали свои домой. Уж прости.
– Какая жалость!
– И не говори! Слушай, я заскочу в душ на минутку. Чувствуй себя как дома. Глазурь в морозилке. – Он улыбнулся ей и собрал с пола свою скомканную одежду перед тем, как исчезнуть в ванной.
Гермиона тоже подобрала свою одежду, скатала ее в клубок и положила рядом со своей сумкой. Потом пошла на кухню, налила себе стакан воды и стала всерьез обдумывать за и против того, чтобы исследовать его квартиру, пока он был в душе. С одной стороны, она просто должна была знать, если у него где-то секретный тайник с прутиками, похожими на волшебные палочки, или чем-нибудь типа ингредиентов для зелий. С другой стороны… если он увидит, как она роется в его вещах, она потеряет его доверие. Этим она уж точно не хотела рисковать, с обеих, личной и профессиональной точек зрения. Так что она просто вылила холодный ромашковый чай в раковину, помыла кружки и вернулась на диван.
Вода перестала литься. Она услышала, как отдернулась занавеска.
– А ты осознаешь, что сейчас почти два ночи? – крикнул он из-за двери.
– У тебя что, часы в душе? – отозвалась она.
– Конечно. – Он вышел в гостиную, обернутый одним полотенцем. – А у тебя что, нет?
– Нет, – она обернулась к нему. Мерлин… он выглядел потрясающе в полотенце. Она даже не пыталась не пялиться.
– Нравится, Грейнджер? – он встал в модельную позу и хитро ухмыльнулся.
Она вздернула подбородок.
– Да я просто оцениваю твой выбор полотенец.
– Иии?
– У тебя отличный вкус на полотенца.
– Благодарю. – Он ушел в спальню и вернулся в одних боксерах. Повесил полотенце на крючок в ванной. – А теперь ты, очевидно, оцениваешь мой вкус на нижнее белье?
– А ты, очевидно, и в этом хорош, – сказала она. Господь Бог… вот это пресс.
– Благодарю. А у тебя отличный вкус на мешковатые беговые шорты.
Она бросила в него диванной подушкой. Он поймал ее одной рукой и отпил ее воды.
– Знаешь, я вообще не говорила, что ты можешь это пить.
Он выплюнул воду обратно в стакан.
– Фу. Отвратительно, – прокомментировала она.
– Ага. Веду себя как ребенок. Но замечу, что это ты пыталась начать бой подушками.
– Так, я просто обязана налить себе свежей воды, а ты наслаждайся гадостью в своем стакане.
Он прошел за ней на кухню. Пока она наливала себе новый стакан, он обвил ее талию руками и уткнулся лицом в ее шею. Он знал, что если начнет целовать ее, то они закончат на диване, поэтому даже не сделал попыток. А вместо этого промурчал ей в ухо:
– Ты ведь останешься?
Она была застигнута врасплох одновременно его словами и близостью его тела.
– Что? – готовым сорваться голосом спросила она.
– На ночь. Останешься здесь?
– Оу… Я… Я не знаю, Дрейк.
– Пожалуйста? Уже поздно. Нам не обязательно… ну… еще что-то делать. Просто останься. Со мной. На всю ночь.
Она прикусила губу.
– Я просто…
– Да я могу даже перебраться на диван. А ты останешься на кровати. Пожалуйста, – словно кот, просящий его погладить, он потерся носом о ее кожу и едва удержал себя от поцелуя.
Она повернулась к нему. Мягкость его взгляда все еще казалась удивительной. Она положила руки на его затылок и, притянув его ближе, нежно поцеловала. Она почувствовала, как он напрягся, но не попытался пойти дальше их невинного объятия.
– Ладно, – сдалась она. – И мы можем вместе спать на кровати. Но… только спать. Я устала.
– Конечно. – Он счастливо улыбнулся и притянул ее к себе, целуя в лоб.
***
В квартире нашлась запасная зубная щетка, и Гермиона приняла быстрый душ. Эффект от которого, впрочем, сошел на нет, когда он увидел ее, завернутую лишь в одно из его банных полотенец, и на кровати произошло, скажем так, «столкновение», уж очень напоминающее эпизод, случившийся ранее на диване.
Совершенно выбившись из сил, опустошенные, с туманом в головах, пьяные от запаха кожи друг друга, они лежали на кровати, пытаясь отдышаться. Она едва справилась с собой, чтобы пробормотать:
– Я же сказала… только спать.
– Ммм, – довольно промычал он. – Сказала, – и поцеловал ее в плечо.
Она положила голову на его грудь и натянула одеяло.
– Спокойной ночи, Дрейк.
– Спокойной ночи, Гермиона.
Его дыхание стало спокойным и ровным. Она закрыла глаза и вскоре тоже впала в глубокий, удовлетворенный сон.
***
Через три часа она резко проснулась, будто и не засыпала вовсе. Он дико метался во сне, бормоча что-то совершенно несуразное.
– Дрейк? – позвала она шепотом. В предрассветных сумерках, проползавших в комнату через жалюзи, его лицо было ужасающе, до серости бледным.
– Я не могу, – свистом вырвалось из его рта.
– Дрейк?
– Пожалуйста. Пожалуйста, не заставляйте меня.
Она трясла его за плечо.
– Дрейк? Проснись!
– Пожалуйста. Пожалуйста! – голос почти перешел в плач. – Только не это…
Сонливость у Гермионы как рукой сняло. Она с ужасом поняла, что ему снится.
– Да не нужна мне ваша помощь! Разве не понятно? Я должен это сделать! Я должен убить вас… или он убьет меня!
– Дрейк, – она нервно стала трясти его за плечо сильнее.
Внезапно он принял сидячую позицию. Сжал левое предплечье и закричал. Его глаза резко распахнулись, и он стал рвано глотать воздух.
– Все хорошо, – зашептала она, гладя его плечи руками. На его теле выступила холодная испарина. – Тшшш, все хорошо. Это был просто сон.
Он начал дико оглядываться по сторонам, тело все еще дрожало от напряжения.
– Гер… Гермиона? – фальцетом удивленно спросил он.
– Тшшш. – Она убрала волосы с его лба, успокаивающе погладила спину. – Успокойся. Все в порядке.
– О, Господи… – пробормотал он, падая обратно на подушку. – В этот раз было до охерения реально, – он все еще сжимал ладонью левое предплечье.
– Что было? – еще надеясь на лучшее, спросила она.
– Башня. Это башня. Место, которое не снаружи и не внутри. Я был на башне. Держал что-то в руке. Оружие, но не могу понять, что за оружие. И еще старик передо мной. С длинной бородой. В глубине души я знал, что должен его ненавидеть, и часть меня так и чувствовала… и еще я знал, что должен убить его, но… но просто не мог. Но должен был. Кто-то взял с меня обещание убить его. Не знаю, зачем. И я почти смог разглядеть их. Почти… ближе, чем раньше. Когда я обернулся, их уже не было, как всегда, но в этот раз… вместо пустого места там был… другой человек.
– Другой человек? – Она знала, о ком он говорил. Тело занемело, и кровь будто похолодела.
– Не человек. Как человек, но еще… как змея? Нет, так не бывает. Я не знаю! Но он прямо на меня смотрел, не мигая… и его глаза… о, Господи! Ужас… Так плохо еще не было. – Он вылез из постели.
– Куда ты?
– Вода.
Она проследовала за ним на кухню, где нашла его, сидящим за столом и мелко дрожащим. Принесла ему стакан воды. Он пробурчал благодарность, но так и не выпил. Она села рядом и подвинула свой стул к нему, осторожно отнимая его правую руку от левого предплечья. Она была готова к самому худшему, но молилась, чтобы не осталось следов Темной Метки. Конечно, она исчезла после смерти Волдеморта, но ей просто нужно было убедиться. Слава Мерлину, кожа была девственно чистой. Она облегченно вздохнула и до того, как успела понять, что делает, наклонилась к нему и поцеловала предплечье.
Это, кажется, вывело его из транса. Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Когда она взглянула на него, в глазах его стояли слезы.