– Зачем ты это сделала? – спросил он едва слышным голосом. – Зачем ты поцеловала меня туда?
– Просто… захотелось.
Он отпил воды и утер глаза тыльной стороной ладони.
– Я в порядке, – сказал он.
– Давай в постель вернемся, Дрейк, – попросила она.
Он ничего не сказал, но позволил ей отвести себя обратно в кровать, где она натянула на них одеяло и укутала его в своих руках.
Прошло еще много времени до того, как хоть один из них смог уснуть.
========== Глава 12. А поутру они проснулись ==========
Когда Гермиона проснулась во второй раз, в комнате было уже светло, часы показывали девять тридцать и девушка была одна. Она вылезла из кровати и прошлась по квартире.
– Дрейк?
И тишина. Но вскоре в ванной обнаружилась записка, приклеенная к зеркалу.
«Ушел на пробежку. Скоро вернусь. Твоя одежда в стиралке.
ДМ»
Ей подумалось, что по поводу одной вещи он определенно был прав: его почерк действительно выглядел как витиеватый компьютерный шрифт. Ей было интересно, сколько его родители выложили за уроки каллиграфии и сколько ему, бедняге, пришлось практиковаться до того, как небрежно начерканная записка стала напоминать пафоснейшее из свадебных приглашений.
Гермиона вытащила мокрую одежду из стиралки и переложила ее в сушилку. Потом она почистила зубы и приняла душ. Вчера она только ополоснулась, теперь же не торопясь вымыла каждый волосок и со всей ответственностью поскреблась мочалкой. Когда она высушила и уложила волосы, насколько это было возможно, Гермиона проверила одежду в сушилке. Она была все еще довольно влажной, потому девушка надела бюстгальтер и футболку с шортами, что носила вчера. Ходить без трусов казалось предпочтительней, чем если бы ее застали за наложением заклинания быстрой сушки.
Она уже собиралась поставить чайник на огонь, когда услышала, как открылась дверь и пришел Драко. Он повесил ключи на крючок возле двери.
– Привет, – сказала она, высунув голову из кухни.
Он поднял глаза от кроссовок, которые расшнуровывал, и улыбнулся ей.
– И тебе привет.
Лицо его было насыщенного розового цвета, футболка пропиталась потом так, что липла к телу.
– Далеко бегал?
– Не знаю. Бежал, пока не показалось, что вот-вот умру, а потом развернулся и побежал обратно. Кинешь мне банан?
Она нашла фрукт в холодильнике и перебросила ему.
– Могу сделать блинчики, пока ты будешь в душе, – предложила Гермиона.
– А кто сказал, что я в душ пойду? – спросил он, набивая рот бананом. – Мне, знаешь ли, нравится мой естественный запах.
Она картинно поморщила нос.
– Если хочешь блинчики, придется сначала принять душ.
– А ты жестко торгуешься, Грейнджер, – он прикончил банан и присоединился к ней на кухне. – Зажми нос, если хочешь, мне нужно попить.
Вообще, пах он не так плохо: просто улицей и собой. Что она ему и сказала, когда он осушил стакан одним глотком.
– Это потому что там освежающе прохладно, – ответил он, наполняя второй стакан. – Мука в шкафчике над раковиной.
– Спасибо. Дрейк?
– Пекарский порошок там же.
– Я не это собиралась спросить.
– Кленовый сироп в холодильнике.
– И не это.
– Я не хочу об этом говорить, Гермиона, – отрезал он, прикончив второй стакан.
– Но…
– Серьезно. Я в порядке. Это был всего лишь сон. У меня постоянно бывают плохие сны. Но как только просыпаешься, их как не было. В этом прелесть снов, – он со стуком поставил стакан в раковину.
Она сурово посмотрела на него, но его лицо оставалось непроницаемым.
– Но они становятся хуже?
– Не хуже… просто… более живыми, что ли. Слушай, я правда не хочу сейчас об этом говорить. Мне нужно в душ. Поговорим позже.
– Ты мне это сказал вчера. До того, как мы пошли есть мороженое. Сказал, что становится хуже, но ты не хочешь говорить об этом, и расскажешь мне позже. Так вот, «позже» настало.
Он вздохнул и открыл банку с миндалем. Забросил несколько штук в рот и предложил ей.
– Нет, спасибо, – она продолжала выпытывающее смотреть на него.
– Протеин.
– Я знаю это. Дрейк, не избегай вопроса.
– Слушай, это все и было про сны. То, что я собирался рассказать тебе прошлым вечером. Что они снятся мне чаще и становятся более детализированными. Вот скучный офисный сон, например. Иногда я могу прочесть странный язык на экране.
– И что там написано?
– Да ерунда какая-то. Как будто отрывки из сказок. Я вроде как читаю не по порядку, поэтому не могу разобрать сюжет, но там странные животные, люди с необычными именами.
– А что насчет остальных снов?
– Полетный сон все так же хорош. Даже лучше, на самом деле, потому что там есть люди, которые смотрят, как я летаю, и некоторые болеют за меня. Иногда я думаю – вот сейчас будет очень странно звучать, но полагаю, это уже не сюрприз – иногда я будто играю в футбол и одновременно летаю. Все еще не уверен, что я там делаю, но это здорово и весело, мне никогда не хочется просыпаться.
– А что другой сон?
– Да… ну… его ты наблюдала вчера из первых рядов. Масло на дверце холодильника, сбоку. – Он набил в рот еще пригоршню миндаля и поставил банку обратно в буфет. – Я в душ буквально на несколько минут заскочу, – он уже собрался уходить из кухни.
– Дрейк?
Он обернулся. Выражение его лица ясно говорило, что разговор о его снах окончен.
– Да?
– Я… я отлично провела с тобой время вчера.
Лицо его смягчилось.
– И я, Грейнджер. Спасибо, что осталась.
Она улыбнулась и достала муку из шкафчика.
***
Она положила по три блинчика на каждую тарелку и поставила сироп в центре стола.
– Пахнет феноменально, – крикнул он из ванной.
– Что? – она высунула голову из кухни.
– Я сказал, пахнет феноменально, – повторил он, выйдя из ванной с полотенцем, обернутым вокруг талии. Он сразу поймал ее взгляд на себе и усмехнулся. – Снова восхищаешься моим полотенцем? – ухмыльнулся он. – Ты вчера уже показала на мне, как они тебе понравились, знаешь, – он повернулся, чтобы она могла видеть спину. Ее пересекали розовые полосы-царапины.
– Что ты думаешь насчет холодных блинов? – спросила она, делая шаг к нему.
– Только так их и ем.
– Я тоже.
Она взяла его за руку и потянула к спальне. Он грубо схватил волосы девушки одной ладонью, сжимая второй ягодицу, и крепко поцеловал Гермиону. Когда полотенце соскользнуло на пол, она судорожно вздохнула. Было что-то невероятно сексуальное в том, что он был обнажен, в то время как она полностью одета. Она толкнула его на кровать и оседлала, заведя руки за его голову. Чем больше он пытался высвободиться, тем больше она давила сверху. Он тихо зарычал, явно наслаждаясь борьбой. Кончиком языка Гермиона провела тонкую линию по его челюсти и начала с упоением посасывать местечко у основания шеи. Он бился и стонал под ней, она чувствовала как жар и влага распространяются между ее ног. Ей пришлось освободить его руки, чтобы скинуть футболку и наконец прикоснуться к нему всем телом. Он расстегнул ее бюстгальтер и притянул к себе. Его кожа была теплая и гладкая, все еще чуть влажная после душа. С ее губ сорвался тяжелый вздох, и она начала нежно тереться об него бедрами. Он толкнулся вверх, прижимаясь членом к ложбинке между ее ног. Их разделял только тонкий, уже насквозь промокший слой нейлона. Она снова стала тереться о Драко, почти позволив себе потеряться в удовольствии, созданном этими движениями. Но у нее были другие планы.
Он попытался перевернуться, чтобы оказаться сверху, но она не позволила, прижав его бедрами к постели.
– Не-а, – прошептала Гермиона. Она начала спускаться вниз по его шее и груди, посасывая и нежно покусывая кожу. Добравшись до пупка губами, она потерлась грудью о его член. Драко застонал, впиваясь пальцами в ее плечо. Она двинулась ниже, пропустив мимо его пульсирующее достоинство и, вместо этого, целуя внутреннюю поверхность бедер. Она приблизилась к его яичкам, позволив сначала своему дыханию коснуться их, а потом притронулась к ним языком.