– Грейнджер… – пробормотал он сквозь стиснутые зубы.
Вместо ответа она провела языком линию до головки. Драко вскинулся под ней. Правой рукой она сжала основание члена и накрыла его ртом, облизывая кончик дразнящими круговыми движениями.
Полувздох-полурык сорвался с его губ. Она улыбнулась и взяла глубже, начав медленно водить по стволу вверх-вниз, помогая себе рукой, слегка прищелкивая языком по головке. Одной рукой он зарылся в ее волосах, другой нещадно комкал простыни. Гермиона увеличила скорость руки и языка, используя другую руку, чтобы ласкать его яички. Дыхание его стало неровным, стоны – все громче.
– Я сейчас… блять, я сейчас кончу! – сдавленно прошептал он.
С громким криком он резко вскинул бедра. Горячая сперма брызнула ей в рот, потекла по губам и руке. Часть она проглотила, другую вытерла его футболкой.
Он закрыл лицо руками. Когда он убрал их, его глаза встретились с ее взглядом. Выглядел он так, будто был слегка под кайфом.
– Черт, Грейнджер, – только и смог сказать он.
– Хорошо? – она пригладила назад волосы, глядя, как его грудь поднимается и опадает.
– Полагаю, можно назвать и этим словом. Хоть оно и довольно неадекватно в данной ситуации.
Она улыбнулась и поцеловала его в лоб.
Он потянулся наверх и накрыл ее губы своими. Она чуть отодвинулась.
– Не хочешь, чтобы я сначала сполоснула р… – но еще до того, как она успела закончить, его язык был у нее во рту.
Наполненный внезапным приливом энергии, он резким движением перевернул ее на спину и подтащил к краю кровати, так что ее ноги касались пола. Драко навис над ней, целуя ее шею и плечи, одной рукой сжимая грудь. Он начал нежно облизывать ее, двигаясь по спирали, заканчивающейся соском, который он посасывал, пока она не застонала в голос. Драко двинулся вниз, скользнув языком по ее пупку и слегка прикусив тазовую косточку. Гермиона выгнулась под ним и по-детски хныкнула: напряжение между ног было почти невыносимым.
Он дернул шорты, стаскивая их с нее и давая им упасть на пол. Оперевшись на локоть, он дразняще провел пальцами по венериному бугорку.
– Драко… – промурчала она. Вот черт! Как это могло вырваться? Она задержала дыхание.
– Мне нравится, когда ты так меня называешь, – прошептал он ей на ухо.
До того, как она успела еще раз подумать о своей ошибке, он нащупал пальцем клитор и начал медленно массировать набухающую горошину. Она застонала и открыла глаза. Он наблюдал, как его пальцы скользят внутрь-наружу, а потом поднял глаза, встретив ее взгляд.
– Нравится? – спросил он.
– Даааа… – выдохнула она и снова закрыла глаза.
Он накрыл ее сосок губами и вынул пальцы. Она захныкала.
– Шшшш, – сказал он. Опустившись на колени, он придвинул ее ближе к себе. Она искала опоры, хватаясь за края кровати, и рвано хватала губами воздух. Она чувствовала его горячее дыхание на своем лоне. – Можно?
– Даааа…
Он тихо и довольно рыкнул и с упоением прильнул языком к ее клитору. Она закричала от неожиданности и удовольствия. Это было так пылко, так тепло. В этот момент она слабо чувствовала реальность. Крепко сжав ее бедра, он то лизал, то нежно посасывал клитор, глубоко толкаясь в нее языком. Она почувствовала, как он вошел в нее пальцами и сильнее надавил на клитор. По мере его умелых движений напряжение нарастало. Он зарычал, и вибрация, прокатившаяся по ее телу от этого звука, была достаточно сильной, чтобы кончить.
– Ооооо… – закричала она, чувствуя, как оргазм смывает ее волной, зародившейся между ног и распространяющейся по всему телу, от макушки до пяток. Она уцепилась за простыни, скатывая их в кулаках. Дрожь пронеслась по телу с последним судорожным вздохом. Он забрался обратно на кровать и лег подле нее.
– Хорошо? – спросил он, тяжело дыша.
– Мммм… Не… адеква… тное… слово.
Слишком много слогов для ее учащенного дыхания. Она повернулась к нему и попыталась погладить его по голове. Промахнулась и вместо этого глухо попала по подушке.
Он мягко усмехнулся и поцеловал ее руку.
– Грейнджер, я бы с удовольствием остался здесь и обжимался с тобой, пока мы оба не постареем, но я, блять, с голоду умираю.
– О, ладно, – она вздохнула. Нехотя перевернулась на живот и тяжело оперлась на локти. Комната все еще немного вращалась.
Он открыл шкаф и быстро оделся. Гермиона отыскала на полу свой лифчик и отправилась в ванную, чтобы немного привести себя в порядок. Когда она вышла, у двери лежали чистые, аккуратно сложенные в стопочку сухие трусики, розовая рубашка и джинсы. Она натянула их и присоединилась к нему на кухне, где он доставал тарелку с блинчиками из сигналящей микроволновки.
– Я врал насчет холодных блинов, – сказал он. – Полагаю, ты тоже. – Он положил три блина на ее тарелку.
– Да, полагаю, что да. – Она полила их сиропом и откусила кусочек. Они были насквозь промокшие. – Фуу…
Он подмигнул ей.
– Оно того стоило.
Она смогла съесть только половину блина.
– Дважды фу.
– Хочешь тыквенный сок? Думаю, в холодильнике немного осталось, – он поднялся и принялся тщательно обыскивать холодильник.
Ее вилка прозвенела по полу. Кусочек блина, который она в тот момент жевала, застрял в горле комом.
«Что?»
Он повернулся к ней, победно помахивая коробкой с апельсиновым соком. Налил себе немного.
– Хочешь?
Она помотала головой и подняла вилку с пола.
– Уверена?
– Да, – она хотела, чтобы голос звучал мягко, непринужденно, но он дрожал.
Драко внимательно изучал ее лицо, пока пил сок.
– Что?
– Ничего. – Если он не помнит, что сказал это, нечего ему и напоминать.
Стакан со стуком приземлился на стол.
– Я, блять, опять назвал это тыквенным соком?
– Опять?
– Да, опять. Вот же хрен! – он положил свою тарелку в раковину. – В среду в магазине я минут пятнадцать пялился на полку с соками. Ко мне подвалил мальчишка-консультант, спросил, нужно ли мне помочь, – он сгреб недоеденные блины Гермионы в мусорку и бросил ее тарелку рядом со своей. Пар начал подниматься над раковиной. – И я говорю: «Никак не найду тыквенный сок», – он гневно скреб тарелки. – А паренек такой: «Что, простите?», а я: «Тыквенный сок. Ты глухой что ли?». И паренек, понятно, начинает смотреть на меня, как будто я к черту из ума выжил. – Тарелки были яростно перемещены в сушилку. – И я закатываю на него глаза, ну что за мелкий дрочила. А потом он говорит: «Не думаю, что у нас такой есть. Но если хотите, у нас есть апельсиновый. Цвет тот же». И он всучает мне коробку апельсинового сока. А я говорю: «Верно, я это и имел в виду», киваю ему, покупаю сок и валю из магазина к черту. – Он бросил столовое серебро к тарелкам. – Как мне только в голову пришло? Ты когда-нибудь, блять, слышала о тыквенном соке?*
– Не будь так суров с собой, Дрейк, – Гермиона встала, но не подошла к нему. Он так сильно сжимал столешницу, что вены на руках вспухли и было видно, как они пульсируют. – Ты просто перепутал слова. В этом нет ничего такого.
Он поднял глаза к потолку и тяжело выдохнул, встряхивая свои платиновые волосы.
– Они действительно оба оранжевые, – аргументировала она.
– Не помогает, Грейнджер.
– Знаю. – Но она обязательно выяснит, как ему помочь. Должна быть где-то книга с ответами. Просто нужно искать. Кстати говоря, у нее была целая куча работы, которую необходимо было сделать. – Дрейк, мне нужно идти. Горы работы.
– Ладно.
– Прости, – сказала она, ставя свой стакан с водой в раковину. Он не смотрел на нее. Она взяла рукой его подбородок и заставила обернуться к себе. – Дрейк? Станет лучше. Я обещаю.
Ее глаза встретились с его. Взгляд был суровый и холодный.
– Не делай таких обещаний, Грейнджер.
– Почему нет?
– Потому что не сможешь выполнить. Ты не знаешь, как это исправить. Никогда не узнаешь.
– А ты, – она убрала руку с его лица, – слишком плохо знаешь меня, раз говоришь такое.
По лицу его пробежала тень улыбки.
– Тогда мне стоит узнать тебя получше, нет?