– О, Ронникинс, – сказал Билл с усмешкой. – Я сделаю столько колдографий, сколько смогу до того, как ты протрезвеешь, ты ведь это понимаешь, верно?
– А твои волосы срашные, пап, – ответил Рон.
– Черт! Он думает, что я папа? О, ты заплатишь за это Рон. Самое время привлечь Джорджа, чтобы он помог мне придумать, что такого веселого с тобой сотворить. Увидимся, ребята, – бросил Билл, утаскивая от них Рона.
– Он обычно не такой, – сказала Гермиона.
– О, я знаю. Я часто виделся с ним во время менее… праздничных событий.
– Оу… – Рон встречался с семьей Джери? И встречался с ними «часто»? Верно, у них все идет хорошо…
– Кажется, для него это плохо кончится, верно? – сказал Каделл, кивая в сторону центра бара.
Билл и Джордж ржали, как ненормальные, стоя рядом с распростертым на полу Роном. Гермиона усмехнулась, когда Джордж наклонился и прицепил что-то к уху Рона. Пока лицо Рона принимало приятный оттенок бирюзы, из носа его выросли усы-велосипедный руль размером с Померанского спрута. Билл хлопнул Джорджа по спине и начал делать колдографии Рона.
– А вот и Джери, – заметила Гермиона.
Они с интересом наблюдали, как Джери подошла к Рону, разочаровано покачала головой и уперла руки в бока. Билл и Джордж предусмотрительно отступили, когда Джери достала палочку из рукава и направила ее на Рона. Внезапно его волосы превратились в лощеный сиреневый помпадур. Еще одно движение ее палочки трансфигурировали его ботинки в роликовые коньки.
– Настоящие ролики! – восхитился Каделл. – Я таких с девяносто седьмого не видел!
– Как будто ему без того будет легко встать, – добавила Гермиона
Джери склонила голову набок, рассматривая свою работу. Подумав еще, она снова взмахнула палочкой, превратив ролики в пару пушистых розовых тапочек-кроликов. Завершающим штрихом она начертала слова «ЕДИНОРОГИ РУЛЯТ» на его лбу. Джордж задорно ударил ее по открытой ладони, пока Билл продолжал снимать.
– Оооо, эта надпись на века, – со знанием дела, но все же сочувствующе протянул Каделл.
– Она и с тобой такое вытворяла?
– Слишком, слишком часто, – признал он с усмешкой. – Послушай, – он обернулся к Гермионе, – я бы с удовольствием поболтал с тобой еще о теориях Сельвина. Не хочешь пойти куда-нибудь, где потише? Кажется, есть менее шумный бар вниз по улице.
Гермиона вздохнула и посмотрела на часы. Был уже почти час ночи.
– Прости, Каделл, мне нужно идти. Работаю завтра с утра.
– Конечно. Я могу… эмм… как-нибудь послать тебе сову? – он засунул руку в карманы джинс, с надеждой глядя на нее. – Я просто эксперт в отправке сов.
Гермиона улыбнулась.
– Безусловно. Я буду рада. – Закинув сумку на плечо, она протянула Каделлу руку. – Было приятно с тобой познакомиться.
– Взаимно, – ответил он, пожав ее руку тепло, но чересчур энергично.
Покинув бар, Гермиона прокляла себя, что осталась так надолго. Она планировала выпить только стаканчик и быть дома к одиннадцати, максимум к двенадцати. Так у нее было бы время просмотреть еще несколько источников до того, как она отправится спать. А теперь она успеет прочесть только пару глав, если хочет нормально выспаться. Она тяжело вздохнула и отправилась домой.
========== Глава 14. То, что не говорят ==========
Суббота
Гермионе удалось найти только одну книгу, упоминающую Флоризель Аскью. Последняя глава у Юки Нобунака в «Где они теперь: ведьмы и колдуны, которые, кажется, исчезли с лица земли, том 124» содержал коротенькую заметку о Флоризель. Нобунака писала:
«Мисс Аскью неоднократно отказывалась от интервью для этой книги. Теперь она живет уединенной жизнью и занимается разведением овец. Всего в нескольких километрах от дома Аскью есть маленький миленький магазинчик, владелец которого – маггл по имени Уильям Спенсер. Он с удовольствием поболтал об Аскью, рассказав, что шерсть от ее овечек такая мягкая, что можно поклясться, будто это кашемир. Кажется, он и не подозревает о ее «прошлой» жизни».
И больше о Флоризель не было ни слова. Если бы только, замечталась Гермиона, Аскью согласилась поговорить с Нобунака. Может, Флоризель смогла бы поделиться мудростью, которая помогла бы Гермионе решить ее проблемы.
Девушка сделала еще несколько заметок и взглянула на часы. Еще около часа до встречи с Драко. Желудок ее сделал сальто, но Гермиона попыталась успокоиться, прочтя себе коротенькую лекцию:
«Ни за что. НИ ЗА ЧТО. Минувшие выходные были опрометчивыми и безрассудными. Сегодня мы просто посмотрим пьесу, и я пойду домой. И все».
– И нет, совсем не нужно брать пару запасных трусиков, – произнесла она, запихивая трусики в сумочку, – потому что они тебе не понадобятся. Вот, черт, Гермиона…
Она подумала, что нужно выложить их, но потом решила, что, в общем-то, не так много места они и занимают, так что без разницы, возьмет она их или нет.
Логика, конечно, хромала на обе ноги, но Гермиона махнула на это рукой. Та же хромая логика позволила девушке надеть свою любимую блузу с рукавами-фонариками и любимую бежевую юбку до колена, потратить больше времени на укладку волос, так что они спадали крупными волнами, которые она убрала в свободный узел.
Она уже собиралась взять жакет и трангрессировать, как раздался громкий стук в дверь.
– Иду, иду, – крикнула она. Кто, черт возьми, это мог быть? Она заглянула в глазок. О, Мерлин… – Привет, Рон, – натянуто улыбнулась она, открывая дверь.
– Привет, Герм… – он застыл на полуслове, удивленно оглядывая ее с ног до головы, – …иона. Выглядишь потрясно.
– Спасибо, Рон. Как поживаешь?
– Я… эээ… я просто хотел пригласить тебя на чашечку кофе, может, еще чего. Но у тебя, кажется, другие планы.
– Да. Но… эммм… спасибо, что пригласил, – она неловко переступила с ноги на ногу.
– Верно… ладно…
– Да. Ну… хочешь… эм… зайти на минутку?
Он вошел.
– Спасибо. Так, это… слушай. Я просто хотел извиниться перед тобой за четверг. Я не очень-то помню, что наговорил там, но Джери сказала, я просто обязан извиниться перед всеми, с кем хоть словом перемолвился.
Гермиона рассмеялась.
– А девчонка соображает.
– Да уж, – Рон почесал покрасневшее ухо. – Так ты… эээ… случайно не помнишь, что я там тебе сказал?
– Да ничего такого ужасного, – ответила она. – Ты просто сказал Каделлу, что я разобью ему сердце.
Лицо Рона еще сильнее залилось краской.
– Вот черт… Прости.
– Да, не проблема. Знаешь, у тебя сейчас лицо и волосы одного цвета.
Он тяжело вздохнул и вытер ладони о джинсы.
– Ну, Флер-то я сказал что похуже…
– И что же?
– Ээээ… сейчас я предпочту промолчать, – он выглядел так, будто его вот-вот стошнит.
– Я бы тебя пожалела, но выпивку тебе в горло никто не вливал, Рон.
– Да знаю, знаю.
– По крайней мере, лоб у тебя чистый.
– Да, вот это как раз заняло чуть дольше, чем я рассчитывал.
Гермиона рассмеялась.
– Зато, уверена, на работе было веселее.
– Еще насколько, – нервно усмехнулся он, рассеяно потирая лоб. – Так… меняя тему разговора… выглядишь потрясно.
– Ты это уже говорил, Рон, – с усмешкой заметила она, – но спасибо.
– Так ты уходишь? – его глаза расширились, и ухмылка растянулась на лице. – Идешь на свиданку с Каделлом? Круто! Я точно знал, что вы поладите!
Она вздохнула.
– Нет, я не иду… «на свиданку» с Каделлом. Но да, он был очень мил, и спасибо, что познакомил нас.
– Не с Каделлом?
– Нет. – «Ради Мерлина, прекрати задавать вопросы», – подумала она. – Как там Джери?
– Хорошо. Только… знаешь, все это немного тяжело. Она постоянно в разъездах.
– Знаю. Гарри на то же самое жалуется.
– Да уж, еще бы, – Рон рассеянно уселся на подлокотник ее дивана.
– Рон? Ты прости, но я действительно уже собиралась уходить. Если бы не это, обязательно выпила бы с тобой кофе.
– Да нормально все.
– Нет, я серьезно. Я по тебе скучаю.
– Правда?
– Ну, конечно, правда!
– Я тоже по тебе скучаю, Миона, – он коротко, но с чувством обнял ее. – Ты прости за неловкость, когда Джери рядом.