– Да все в порядке. – К этому моменту у него самого начало пощипывать глаза. – Не нужно объяснять.
– Увидимся в четверг, – сказала она, в последний раз сжала его руку и покинула квартиру.
***
Гермионе удалось сохранить самообладание до самого возвращения в свою собственную квартиру. Она полагала, что спокойно сможет разреветься, как только захлопнет дверь, но план был совершенно испорчен присутствием Гарри, уже занесшим руку, чтобы постучать равно в ту секунду, когда она свернула в холл. И почему у ее друзей есть дурацкая привычка появляться так не вовремя? Она постаралась быстро ретироваться, но было слишком поздно – он ее уже заметил.
– Гермиона?
– Привет, Гарри.
– Я просто зашел, чтобы… А что на тебе надето?
Она посмотрела вниз, на одежду Драко, свободно обрамляющую ее фигуру. Перевесила сумку с одного плеча на другое.
– Одежда.
– А не великовата для тебя?
– Полагаю.
Гарри вперил в нее взгляд. Она открыла дверь и жестом велела ему следовать за ней. Войдя, она сразу достала два стакана, до краев наполнила их огневиски и со стуком поставила на кофейный столик.
– Так это будет такое воскресное утро?
– Да. – Она сделала огромный глоток.
– Что происходит, Гермиона?
– Сначала ты.
– Ну, для моих-то новостей огневиски не нужно.
– Так даже лучше. Давай их послушаем.
– Мы с Джинни назначили дату.
– Давно уже пора, Гарри. И когда.
– Десятое августа.
– Прекрасно, – она тепло обняла друга. – В Норе будете праздновать?
– Конечно. Думаешь, Молли позволит где-то еще?
– Ты прав. И о чем я только думала? Так Джинни согласилась надеть платье своей матери? Ну, то, с птичками?
Гарри втянул щеки.
– Понятия не имею. Тема болезненная, я стараюсь не вмешиваться.
– Разумная стратегия с твоей стороны. Так что, летняя свадьба? Гарри, это будет так красиво. – Волна удовольствия разлилась по ее телу. Настоящим облегчением было говорить об этом вместо очередного передумывания все тех же мыслей, что сверлом вкручивались в ее голову все выходные.
– Твоя очередь, Гермиона, – сказал он, жестоко вырвав ее из ее солнечной страны мечтаний.
– Моя очередь для чего? – она теребила край футболки Драко. Та пахла его порошком, а ее кожа до сих пор пахла его мылом.
– Этот фокус не пройдет, Гермиона. Не со мной.
Слезы побежали по ее щекам до того, как она успела остановить себя.
– О, Гарри… – воздух будто застрял в груди, она не могла нормально дышать.
– Сейчас полдень. А ты только вернулась из его квартиры что ли?
Она кивнула. Он положил руку на ее трясущиеся плечи.
– Он… он что-то сделал с тобой?
Ее голова взметнулась вверх.
– Что? Нет. Конечно, нет.
– Тогда… что… Гермиона… ты что…
– Да, ладно? Да.
– Гермиона… – его голос остался мягким, но была в нем нотка неодобрения… или, может быть, беспокойства… она никогда не могла отличить одно от другого.
– Я знаю, Гарри. Я знаю. Поверь мне, я знаю. Ничего не могу поделать. Ничего не могу поделать с тем, что чувствую.
– О, Гермиона, – он притянул ее ближе, позволив реветь у него на плече безо всяких вопросов. Несколько мгновений спустя она подняла голову и убрала волосы, прилипшие к лицу. Очень неприятная мысль прокралась в ее голову.
– Гарри… ты ведь пришел не просто, чтобы сказать о дате свадьбы. Ты мог сказать мне на работе завтра. Или прислать сову, пригласить на обед и там сказать.
– Нет, я просто… – он замялся. – Ладно, хорошо. Рон попросил меня зайти.
– Вот же надоедливый засранец, – пробурчала она.
– Гермиона, он просто беспокоится за тебя.
– Конечно же, беспокоится он за меня. Надоедливый засранец, – она встала и начала ходить по комнате.
– Ты снова это делаешь! Не могла бы ты присесть?
– И какое он имеет право отправлять тебя ко мне, как сторожевого пса? Что он тебе вообще сказал?
– Гермиона, да я бы то же самое сделал на его месте! Драко Малфой просто…
– Да неужели ты не понимаешь? – она прекратила нарезать круги и повернулась к нему, плюхнувшись на подлокотник дивана. – Он не тот человек, которого мы знали тогда.
– Тебе-то откуда знать?
– Оттуда! Гарри, я проводила с ним время, я с ним разговаривала, я…
– Спала с ним?
– Это не твое дело, – прошипела она. Но знала, что румянец на ее щеках и одежда на ней ответили на его вопрос.
– Гермиона, послушай…
– Гарри, ты не…
– Нет, послушай меня, – он положил руки на ее плечи. – Гермиона, я говорил правду, когда сказал, что доверяю твоим суждениям. И всегда буду доверять. Ты самый умный, добрый и здравомыслящий человек из всех, что я когда-либо встречал. Так что если ты говоришь, что он изменился, я тебе верю. И если говоришь, что тебе… нравится проводить с ним время, то я доверяю, что ты делаешь, как считаешь лучше. Но слушай… куда это все приведет?
– Не знаю, – ответила она, полубормоча, полурыдая. – Не знаю, Гарри.
Он отвел ее обратно к дивану, но она все равно не села. Он вздохнул и начал ходить вместе с ней.
– Что насчет… снов? Становится хуже?
– Намного. – Она кратко описала содержание его дневника и сна прошлой ночью.
Гарри смачно выругался.
– Пока он бегал сегодня, я зачаровала его ручку и блокнот тем же заклинанием, что использовала на своих. Все, что он напишет в своем дневнике, тут же появится здесь, – сказала она, нарыв маленькую записную книжку в своей сумке. Открыла на первой странице. Все еще пустой. – Так я смогу следить за ним до нашей встречи в четверг.
– Гермиона, мы должны обратиться к Совету.
– Нет.
– Гермиона…
– Еще не конец месяца, Гарри.
С его губ сорвался вздох разочарования.
– Хорошо. Тогда какой у тебя план?
– Я кое с кем поговорю. С тем, кто был в подобной ситуации.
– С кем?
– Я читала об одной ведьме, которая однажды стерла воспоминания своего любимого, но с заклинанием что-то пошло не так. Хочу понять, сможет ли она рассказать мне что-нибудь, что поможет.
– Я иду с тобой.
– Нет, Гарри.
– Но…
– Нет. Это будет не опасно. Она старая женщина.
– А если она скажет тебе, что нельзя ничего сделать?
Гермиона открыла рот, но ничего не ответила, посмотрела на потолок и вдохнула всеми легкими.
– Тогда мы можем идти в Совет. Обещаю.
– А что, если она скажет стереть его воспоминания еще раз? И исчезнуть из его жизни?
Слезы побежали по ее щекам. Взгляд ее был сфокусирован на углу комнаты.
– Тогда я так и сделаю. Я просто хочу помочь ему, Гарри.
Он сложил руки на груди и покачал головой.
– Мне это не нравится.
– Я знаю.
– А что если…
– Слишком много «что если». Нет смысла перебирать их все.
Они обменялись взглядами и одновременно прикончили огневиски, слегка покашливая, когда ставили пустые стаканы на стол.
– Ты ведь Гриффиндорка от и до.
– Потому что могу пить огневиски?
– Потому что делаешь это для него. Что бы «это» не означало. Но раз уж ты упомянула, огневиски действительно довольно крепкий.
Она усмехнулась, но потом ее лицо стало серьезным.
– Гарри, то, что мы сделали, было неправильно.
– Гермиона, Совет обсуждал это месяцами. Это не было спонтанное решение. Даже ты согласилась, что это лучше Азкабана.
– Конечно, это лучше Азкабана. Но все равно, слишком. Мы даже не знаем, сделали ли они что-то плохое, Гарри.
– Были значительные доказательства.
– И все косвенные!
– Они отказались принять Веритесарум.
– Это ничего не доказывает.
– Гермиона, мы не могли положиться на случай. Не когда Пожиратели Смерти снова пошли в бой так быстро.
– Я знаю, знаю, – вздохнула она.