– Вы всем скормили эту историю про программу защиты свидетелей и травму головы?
– Да.
– И они купились? – спросил он с усмешкой.
– Ты же купился, – заметила она.
Он хлопнул ладонью по столу. Чай пролился за края чашки.
– Это ты сейчас, блять, зря, – сказал он, вытирая чай.
– Знаю.
– Грейнджер, я хочу увидеть мать.
Она вздохнула.
– Подожди здесь.
Гермиона вернулась в гостиную, достала папку из сумки и бросила ее на кухонный стол. Драко начал быстро проглядывать ее, скользя взглядом по порой непрофессиональным выражениям, которые использовал Дин, касаясь пальцами будто застывших фотографий.
– Если Бруствер меня не послушает, – начал он, остановившись на фотографии Нарциссы в ее, очевидно, офисе. Она поглядывала на экран компьютера, зажав телефон между ухом и плечом. – Если я не смогу… – он прочистил горло и прижал руку к подбородку, потом закрыл папку и оттолкнул ее от себя. – Ты дашь… дашь мне знать, если… будешь и дальше хранить ее досье?
– Конечно. А если… когда меня уволят, Гарри будет. Обещаю.
– Гребаный Поттер.
– Да, Драко. Так оно и есть. А я Гермиона Грейнджер. И ты сейчас пьешь со мной чай.
– Что ты пытаешься сказать?
Она вздохнула. Он пробарабанил пальцами по столу. Никто из них не допил чай.
– Уверена, что тебя уволят?
– Не вижу сценария, в котором может быть иначе. Я бы себя уволила, если бы была Бруствером.
– Понятно. – Выглядело так, будто он собирался сказать что-то совершенно другое, но прикусил ядовитый язычок, начав катать чайную ложечку между пальцев.
– Я сказала тебе на прошлых выходных, что не буду сожалеть, если потеряю из-за этого работу.
– Это другое… ты говорила про…
– Я говорила о том же самом.
– Не говорила.
– Да. Говорила. – Голос ее был тверд, как камень. – Драко, я…
– Не надо.
– Ладно. – Она скатала салфетку в комочек в своем кулаке.
– Отлично.
– Но только потому что ты не разрешаешь сказать мне тебе…
– Заткнись, – прошептал он, плотно закрыв глаза и тяжело дыша через нос. Губы были сжаты в тонкую линию.
– Посмотри на меня.
Он подчинился. Перед его серыми глазами все плыло. Она взяла его левую руку, поцеловала кончики пальцев и прижала ладонь к своей щеке. Он прошелся большим пальцем по ее губам.
– Для меня это слишком, Грейнджер.
– Я понимаю. Я ничего от тебя не требую, Драко. Когда мы вернемся, ты можешь забыть, что это когда-либо было.
Он медленно кивнул.
Она отнесла кружки в раковину и выплеснула холодный чай, пытаясь вести себя как можно более по-деловому.
– Нам пора идти, – сказала она. – Гарри ждет.
Она ожидала какую-нибудь ехидную ремарку при упоминании имени Гарри, но он ничего не сказал. Она поставила кружки на сушилку, и они вернулись в гостиную, где она накинула сумку на плечо и взяла свою палочку.
– Все взял, что хотел?
Он в последний раз оглядел гостиную.
– Да. – Поднял портфель, но и шага не ступил, чтобы присоединиться к ней.
– Хорошо. Тебе придется… тебе придется держаться за меня, чтобы это сработало.
– Верно. – Он медленно пересек гостиную и встал подле нее.
Она посмотрела на него. Волосы в полнейшем беспорядке, с глаз не спала краснота. Она приготовила палочку, когда он обвил руку вокруг ее талии.
– Я не забуду, Грейнджер, – прошептал он ей на ухо. – Как я могу?
Она сглотнула, крепко закрыла глаза и трансгрессировала.
***
Гарри уже был в ее офисе, когда они добрались туда.
– Чего так долго? – воскликнул он, бросившись им на встречу. – Я уже начал волноваться. Когда я прочел, что ты… – Он схватил ее за плечи и глянул в лицо, несомненно пошедшее красными пятнами и заплаканное. – Ты в порядке?
– Нормально, Гарри.
Она бросила взгляд на Драко. Он смотрел в пол, сжав ручку своего портфеля так, что побелели костяшки пальцев.
– Уверена?
– Да.
Любой другой сказал бы: «Не верю, что ты это сделала, Гермиона!» или «Почему ты сначала не посоветовалась со мной, Гермиона?» или «Ты по-королевски облажалась, Гермиона!».
Но не Гарри. И потому он был единственным, кому она рассказала. Он даже смог выдавить почти сердечное «Здравствуй, Малфой», на которое получил в ответ короткий кивок и такое же почти сердечное «Поттер».
– Я поговорил с Бруствером. Он… эээ… не рад.
– Об этом я догадалась. Насколько все плохо?
– Ну… Думаю, в жабу он тебя не превратит, но фейерверков в свою честь тоже в ближайшее время можешь не ждать. Он немедленно хочет видеть вас обоих.
Она коротко выдохнула.
– Спасибо, Гарри.
– Поговорим позже?
– Да. Я пришлю тебе сову.
Он обнял ее и прошептал на ухо «Удачи». Еще раз кивнул Малфою и покинул офис.
Она достала палочку из кармана и уложила ее в бумажный пакет.
– Ты чего делаешь? – спросил Драко.
– Готовлюсь с ней расстаться. Будет проще, если не придется смотреть.
Он снова упер взгляд в туфли и ничего не сказал.
***
Все оказалось не так плохо, как ожидала Гермиона. Бруствер, конечно, отстранил ее ото всех дел, связанных с перемещенными, но палочки не лишил. Даже не уволил, вместо этого назначив ее на позицию в департаменте Благосостояния магических существ, где ей надлежало отвечать за связь с домашними эльфами. О большем она и просить не могла и была жутко благодарна.
Драко тоже получил место в Министерстве. Он служил специальным советником Бруствера, информируя его о местах, где возможно скрывались Пожиратели Смерти, и помогая разрушать новые заклинания. Иногда он даже работал с Гарри, что, по словам последнего, поначалу было странно, но они вскоре нашли способ мириться с присутствием друг друга и вести себя прилично. Гарри говорил Гермионе, что Драко хорош в своем деле, и, хоть его сначала и коробило, теперь, кажется, он действительно наслаждался борьбой с оплотом Пожирателей Смерти.
Их кабинеты были в абсолютно разных частях Министерства. Иногда, когда она решала не поедать обед прямо за рабочим столом, то видела его в кафетерии, но в другие разы их дорожки едва ли пересекались. И Гермиона была даже рада этому, потому что один его вид заставлял ее внутренности обрастать льдом, а легкие – сжиматься стальными обручами.
В ноябре она помирилась с Роном. Он был зол на нее за то, что она все от него скрывала, она была зла на него за любопытство, и оба злились друг на друга за бесконечный сволочизм. Но потом они посмеялись, обнялись, и он рассказал ей, что собирается попросить Джери выйти за него, и Гермиона искренне порадовалась за друга. Ни один и словом не обмолвился о Драко Малфое.
В конце ноября в Норе праздновали помолвку Рона и Джери. Гермиона не очень-то хотела идти, но Гарри попросил ее быть там, и она не могла отказать. Каделл тоже там был, с ним было приятно поговорить, и они договорились как-нибудь поужинать. Рон прямо просиял, когда она рассказала ему об этом.
У Каделла был отвратительный вкус на рестораны, и она подразнила его за это, и он улыбнулся ей своей застенчивой, немного глупой улыбкой. Она позволила ему поцеловать себя, и его губы были теплыми и мягкими. Но на поцелуе у двери все закончилось.
В начале декабря она видела Драко, попивающим сливочное пиво в обществе Астории Гринграсс в «Трех метлах». Губу пришлось закусить так сильно, что она ощутила кровь и ушла до того, как он мог ее заметить.
На Рождество Каделл подарил ей первоиздание «Метафизической Трансфигурации: Теория в действии» авторства Сельвина Суссмана. Она улыбнулась, открыв подарок, и восхитилась тем, как хорошо сохранилась книга, пообещав, что на ее книжной полке ей будет отведено почетное место. А потом рассмеялась, когда он открыл ее подарок: точно такой же. Они провели чудесный вечер, и она почти пригласила его к себе, когда он провожал ее до дома. Выпей она чуть больше гоголя-моголя в Норе, то наверняка бы пригласила… Но, если бы да кабы…
Она уже собиралась отправиться в постель, когда сова плавно спустилась к ее окну, постучав по стеклу. Она посмотрела на часы: от Рождества оставалась еще пара минут. К лапке совы была привязана маленькая коробочка в красной обертке. Без записки.