Тринадцатая
Глава 0. Смерти нет
«Не смерти должен бояться человек, он должен бояться никогда не начать жить…»
Мир Децимотрэс. Кассиан.
Островок в океане на поверку оказался узкой и высокой скалой. Я мог стоять на вершине, сидеть, но не лежать. Волны шумели, в ярости бились об основание этого маленького клочка суши, брызгами доставая до моих ног. Почти у вершины росло маленькое деревце, а чуть вдалеке от него, под частью нависающей скалы, синяя птичка с белым брюшком устроила свое гнездовье. Мысли о будущем, которое никогда не наступит, одолевали меня. Вопреки своим расчетам, смерти я боялся. Нам, всем живым, кажется, что мы храбры настолько, что гордо будем смотреть ей в лицо в последний час. На Земле говорят «не бойся смерти: пока ты жив — её нет, когда она придёт, тебя не будет». Очень логично, но почему тогда так сложно избавиться от эмоций? Эмилия, моя Эмилия. Встретимся ли мы в следующей жизни? Или больше никогда не столкнемся в клубящемся вихре миров?
Внезапно я подумал про ту самую птичку. Она не виновата в раздражении магии, она не должна за это отвечать. Я воспользовался своей силой и внушил ей идею перелететь на новое место, куда после ее взлета перенес гнездо. Вот так. Так намного лучше. Теперь можно завершить ритуал. Я надел кольцо пяти стихий и кольца джиннов. Закрыл глаза и стал ждать конца. Клянусь, я бы помолился, но богов в нашем мире никогда не было. Так что я мысленно говорил с магией, просил у нее прощения и заклинал не злится больше ни на кого, даже после пробуждения.
Из задумчивости меня выдернули лучи окончательно проснувшегося солнца, которые открывали жуткую картину гнева создательницы мира: прямо на водной глади океана четыре смерча и воронка, уходящая в водную бездну, извивались, грозя разлететься от количества магии, которая была в них заложена. Магия на Децимотрэсе перед сном танцевала свой последний танец, и он поражал своей неистовостью и величием… жаль только мне не суждено увидеть его конец.
Смерчи и воронка двинулись в сторону вздымавшейся скалы, в мгновение ока меня оглушило, и я оказался в темноте, где не было ничего. Слабый свет в круге заставил меня подумать о пресловутом выражении «свет в конце тоннеля» и я двинулся на него. Я бежал и полз, толком не разбирая собственных движений. Я точно знал, что этот свет — путь к следующей жизни, плохой или хорошей, но это шанс встретить Эмилию. Желание поглотило мое существо, свет начал приближаться стремительнее. Еще чуть-чуть, секунда, мгновение. И… темнота. Тоннель закрылся, а я не смог проскользнуть в него. И остался в темноте, не ощущая ни своего тела, ни звуков, ни предметов вокруг, здесь не было ничего и никого. Пора признать, Кассиан, это и есть — небытие. Твоя судьба, очевидно, сойти с ума. Тут уже без вариантов. Нет. Так не пойдет. Я же борец, я всегда боролся за свои идеалы. Я не могу сдаться. Ради нее не могу. Эмилия! Магия, помоги же мне, помоги мне провести с ней жизнь, если это еще возможно! Пожалуйста! Я никогда и ничего так не хотел! Ты же слышишь меня, правда? Должна слышать! Пожалуйста… пожалуйста…
Глава 1. Не такая…
«Искусство выживать заключается в искусстве лгать самому себе.»
Мир Иль. Алиса.
Я из семьи потомственных травниц. Но не думаю, что могу называть их семьей в полном смысле этого слова. Я люблю бабушку Агату Фердинанд, хоть знаю, что она мне не родная. Когда-то давно погибла ее единственная дочь, и она совершенно случайно нашла меня, когда собирала ягоды на лугу у реки. По ее словам, сделала перерыв, села на пригорке, и заметила, как на берег выплыла корзинка. Подошла поближе, а в корзинке — чудная малышка. То есть я. Женщина пожалела меня и растила, храня страшно опасный секрет. Ведь меня не спустили по реке, а оставили на болотах. А болота те, идущие после прилегающего к поселку леса, — последняя граница между запретными землями и государствами мира Иль.
В детстве мне приходилось особенно тяжело в общении с детьми, да и со взрослыми тоже. Я не понимала, почему они обижаются на правду, не понимала, почему тоже обижаются, когда осознают ложь. Не понимала, что они хотят на самом деле: самый красивый платок или чтобы все считали этот платок красивым. Со временем, благодаря объяснениям бабушки, я стала лучше понимать, что отвечать на ту или иную фразу. Я училась отличать добрый юмор от сарказма, дружеские подколки от завистливых высказываний. Хочу также отметить, что с детства страдала патологической невезучестью. Я разбивала посуду, случайно ее выронив, а сколько растений на подоконниках полегло от моих телесных движений! Постоянно рвалась одежда о кусты при играх и выполнении домашних обязанностей. Однажды я задела вожака гусей, и он загнал меня в сарай, где я и просидела целый день, пока бабушка не пришла из леса. Много раз я падала, в том числе и в лужи, до крови разбивала коленки.