– Пойдем домой, – раздраженно сказал Чарли Изабелле.
– Так скоро? Я думаю, мы можем еще немного прогуляться с Роландом и Сибиллой. – Она улыбнулась Сибилле, и та, удивленная этим внезапным проявлением любезности, ответила ей улыбкой.
В другой ситуации Чарли мог бы не церемониться с Изабеллой и настоять на своем, применив грубую силу, но в присутствии посторонних он на это не решился и молча последовал за ними.
Что произошло во время этой лесной прогулки? Свидетелей тому не было, а за отсутствием свидетелей не было и сплетен. По крайней мере, сначала. Однако для того, чтобы представить себе развитие событий в тот вечер, вовсе не нужно быть гением дедукции.
Все могло происходить следующим образом.
Изабелла легко нашла предлог, чтобы на время избавиться от мужчин.
– Мои туфли! Я оставила их висеть на дереве!
И она отправила Роланда к берегу озера, а чуть погодя за ним последовал и Чарли – на поиски платка Сибиллы или чего-нибудь еще.
В ожидании их девушки пристроились на траве под деревом. Начало смеркаться, нагретая солнцем земля остывала, лес потихоньку готовился к ночи. Прилив бодрости после выпитого шампанского сменился полусонным оцепенением; тепло их тел высушивало мокрую одежду, которая, отлипая от кожи, вызывала легкий зуд.
Изабелла хорошо знала, чего она хочет: остаться наедине с Роландом. Но для этого ей нужно было избавиться от своего брата.
Она заговорила, прислонившись спиной к древесному стволу рядом с Сибиллой.
– Кто из этих парней твой кавалер?
– У меня нет кавалера, – призналась Сибилла.
– Тогда тебе нужно им обзавестись.
Изабелла потянулась в сторону, сорвала похожую на птичье перо веточку папоротника и провела ею по своим губам. Затем она проделала тот же нехитрый фокус с губами соседки.
– Щекотно, – пробормотала Сибилла.
Изабелла сделала это еще раз. Сибилла улыбнулась, прикрыв глаза, и не воспротивилась, когда Изабелла провела веточкой по ее шее и ниже, вдоль выреза платья, чуть задержавшись на округлостях грудей. Сибилла сдавленно хихикнула.
Когда веточка спустилась к ее талии, Сибилла открыла глаза.
– Почему ты остановилась? – спросила она жалобно.
– Я не останавливалась. Просто ты не чувствуешь прикосновение сквозь одежду.
Она задрала подол платья Сибиллы и прошлась веточкой по ее ногам.
– Так лучше?
Сибилла вновь закрыла глаза.
Двигаясь вдоль толстоватых лодыжек, листья быстро добрались до коленей. Глухой мурлыкающий звук слетел с губ Сибиллы, но она не шевельнулась, пока листья не достигли самого верха ее ног, и издала лишь слабый вздох, когда веточку сменили нежные пальцы Изабеллы.
Она внимательно наблюдала за лицом Сибиллы и, заметив, что ее веки начинают возбужденно трепетать, в тот же момент убрала руку.
– Тебе давно пора завести себе кавалера, – сказала она самым будничным тоном.
Сибилла, лишь самую малость не доведенная до экстаза, как будто не очень хорошо ее поняла.
– Это та же щекотка, – была вынуждена пояснить Изабелла. – Но с кавалером оно гораздо приятнее.
И когда Сибилла спросила свою новую подругу: «Откуда ты знаешь?» – у Изабеллы уже был наготове ответ из одного слова: «Чарли».
К тому моменту, когда молодые люди вернулись с туфлями и платком, Изабелла достигла поставленной цели. Сибилла, чья одежда пребывала в довольно живописном беспорядке, взглянула на Чарли с выражением живейшего интереса.
Чарли, впрочем, этого не заметил, поскольку смотрел на Изабеллу.
– Ты не находишь, что у Изабеллы и Сибиллы очень много общего? – спросила Изабелла как бы между прочим и тут же продолжила в ответ на недоуменный взгляд Чарли: – Я говорю об именах. Они звучат очень похоже, разве не так? – Она пристально посмотрела на брата, дабы тот уловил намек. – Мы с Роландом пройдемся по лесу, но Сибилла слишком устала. Ты должен остаться с ней.
Изабелла взяла Роланда под руку. Чарли мрачно уставился на Сибиллу и только сейчас заметил беспорядок в ее одежде. Она смотрела на него в упор, чуть приоткрыв рот.
Когда он обернулся к Изабелле, той уже не было, и только ее смех донесся из темноты – ее смех и низкий рокот голоса Роланда. Ладно, он свое возьмет. Чуть попозже. Она еще не раз поплатится за эти шутки.
А сейчас ему срочно нужна была жертва, чтобы дать выход своим чувствам.
И он снова повернулся к Сибилле.
То лето было заполнено пикниками. Для Чарли оно вдобавок было заполнено сибиллами. Однако для Изабеллы существовал только один Роланд. День за днем она ускользала от Чарли и отправлялась куда-то на велосипеде. Чарли так и не удалось выяснить, где встречается эта парочка, – ему было не угнаться за сестрой, когда та летела прочь в сверкании велосипедных спиц, а длинные волосы дразняще развевались у нее за спиной. Иногда она возвращалась уже затемно, а порой гуляла всю ночь напролет. Когда Чарли разражался бранью, она отвечала ему смехом, а то и просто отворачивалась, словно его тут не было. Он пытался применить силу, нанести ей травму и даже изувечить, но всякий раз она, как вода, проскальзывала меж его пальцев, и он наконец-то начал понимать, насколько их прежние игры зависели от ее желания и готовности в них участвовать. Его сила не могла тягаться с ее ловкостью и умом. Он был беспомощен, как боров, подвергшийся нападению пчел.
Изредка она все же внимала мольбам Чарли и на час-другой предоставляла себя в его распоряжение, создавая иллюзию, будто их отношения возвращаются на круги своя. Но это была именно иллюзия, в чем он скоро убеждался; а ее исчезновения, возобновлявшиеся после таких «интерлюдий», заставляли его страдать еще сильнее.
Эти страдания лишь ненадолго заглушались его утехами с какой-нибудь сибиллой. Первую из них ему подсунула сестра, но по мере того, как она все больше увлекалась Роландом, Чарли начал заводить связи самостоятельно. Однако он не обладал способностью Изабеллы устраивать свои дела втайне от всех; после одной из его выходок мог разразиться скандал на всю округу, и тогда Изабелла сердито сказала ему, что, если он намерен продолжать в том же духе, ему следует переключиться на женщин иного круга. И он послушно перешел от наследниц аристократов к дочерям фермеров, лесников и ветеринаров. Сам он не почувствовал особой разницы, но местное общественное мнение заметно успокоилось.
Сколь бы частыми ни были эти периоды забытья, проходили они моментально. Ужас в глазах, синяки на теле и окровавленные бедра девиц исчезали из его памяти сразу же, как только он отводил от них взгляд. Ничто не могло избавить Чарли от главного чувства всей его жизни: страсти к Изабелле.
И вот как-то утром на исходе лета Изабелла пролистала чистые страницы в своей записной книжке-календаре и подсчитала дни, а потом с задумчивым видом убрала книжку в ящик стола. Приняв решение, она спустилась на первый этаж и вошла в отцовский кабинет. Отец поднял голову:
– Изабелла!
Он был рад ее видеть. С тех пор как дочь стала много времени проводить вне усадьбы, он был особенно признателен ей за каждый такой визит.
– Милый папа! – сказала она с улыбкой.
Он почувствовал в ней какую-то перемену и насторожился.
– Мне кажется, ты что-то затеваешь. Я не ошибся? Она направила взгляд в дальний угол комнаты и снова улыбнулась. Затем, все так же глядя в пустой угол, объявила отцу о своем отъезде.
Он не сразу понял, о чем она говорит. А поняв, ощутил тяжелые удары пульса в висках; взор его застлала пелена. Он прикрыл глаза, но в голове продолжали извергаться вулканы и взрываться падающие метеориты. Когда эти катаклизмы утихли и его внутренний мир обратился в голую и молчаливую пустыню, он открыл глаза.
Что он наделал?!
В руке его был зажат локон волос с окровавленным кусочком скальпа на одном конце. Изабелла стояла, прижавшись спиной к двери. Под одним из ее прекрасных зеленых глаз наливался синяк, щека покраснела и вздулась. Струйка крови стекала от корней волос на бровь и по ней огибала глазницу.