"О Хазарии, как нужно и чьими силами воевать [с ними]. [Знай], что узы (гуззы) способны воевать с хазарами, поскольку находятся с ними в соседстве, подобно тому как и правитель Алании. [Знай], что девять Климатов Хазарии прилегают к Алании и может алан, если, конечно, хочет, грабить их отселе и причинять великий ущерб и бедствия хазарам, поскольку из этих девяти Климатов являлись вся жизнь и изобилие Хазарии" [58].
Если судить по "Письму Иосифа", правитель алан платил ему дань. Неважно, соответствовало это реальности или нет, но отношение правителя алан к кагану, вероятно, было таким же неприязненным, как и у царя булгар. Пассаж из сочинения Константина, раскрывающий механизмы внешней политики византийцев, когда с помощью алан можно было причинить ущерб хазарам, иронически перекликается с целями миссии Ибн Фадлана, имевшего ту же самую задачу. Видимо, во времена Иосифа византийско-хазарское сближение осталось в далеком прошлом. Но речь об этом впереди, в главе III.
8
Спустя примерно столетие после "Хазарской переписки" и предполагаемого времени составления "кембриджского документа" Иегуда Галеви написал свою знаменитую некогда книгу "Хазары" [59]. Галеви (1085-1141) считается величайшим еврейским поэтом Испании; книга его была, тем не менее, написана по-арабски и лишь позднее переведена на древнееврейский; она имеет подзаголовок: "Книга аргументов и доказательств в защиту презираемой веры".
Галеви был сионистом и умер во время паломничества в Иерусалим; "Хазары", написанные им за год до смерти, - это философский трактат, главная мысль которого в том, что еврейский народ выступает единственным посредником между Богом и остальным человечеством. В конце истории все народы будут обращены в иудаизм; обращение хазар он расценивает как символ или знамение этого предопределенного итога.
Несмотря на название, в трактате мало говорится о самой стране хазар, которая служит лишь фоном для очередной легенды об обращении с участием царя, ангела, еврейского мудреца и др. и для философски-теологических диалогов царя с представителями трех религий.
Тем не менее, несколько фактических ссылок свидетельствуют о том, что Галеви либо читал переписку Хасдая и Иосифа, либо располагал иными источниками информации о Хазарии. Так, там сообщается, что после явления ангела царь хазар "открыл тайну сна полководцу своей армии"; "полководец" этот присутствует на сцене и дальше, что служит еще одним свидетельством разделения ролей между каганом и беком. Галеви упоминает также "истории" и "книги хазар", и связи с чем на память приходят "наши книги" из "Ответа Иосифа", в которых содержались государственные документы. Наконец, в двух местах своей книги Галеви говорит о времени обращения: "400 лет назад" и "в 4500 году" (по еврейскому летоисчислению). То и другое указывает на 740 г. как наиболее вероятный. Но все это, конечно, очень бедный фактический улов из книги, пользовавшейся огромной популярностью у евреев Средневековья. С другой стороны, человека Средневековья влекли не столько факты, сколько предания, а евреев больше интересовали сроки пришествия Мессии, нежели географические сведения. Арабские географы и хронисты тоже бесцеремонно относились к расстояниям, датам и границам между фактами и вымыслом.
То же самое приходится сказать об известном еврейском путешественнике раввине Петахии из немецкого города Регенсбурга, побывавшем в 1170-1185 гг. в Восточной Европе и Западной Азии. Описание его путешествия "Сибуб Ха'олам" ("Путешествие по свету") было составлено кем-то из учеников на основе его записей или под диктовку. Там говорится об изумлении праведного рабби, наблюдавшего нехитрые обычаи хазар-иудеев к северу от Крыма, которые он объяснял их приверженностью караимской ереси:
""Настоящих евреев нет в земле кедаров [т.е. кочевников], а живут там только минеи." Когда рабби Петахия спросил их, почему они не веруют словам и преданиям мудрецов, они отвечали: "потому что этому предки нас не учили". Накануне субботы, они нарезывают весь хлеб, который едят в субботу; едят его впотьмах и сидят весь день на одном месте. Молитва их в этот день состоит только из чтения псалмов, "и когда рабби Петахия прочел им наши молитвы и молитву после пищи, [установленные Талмудом], то это им очень понравилось; причем они сказали, что отроду не слыхали и не знают, что такое Талмуд"" (12; III; 201f) [60].
Раввин был так рассержен, что когда прошел землю хазарскую, на что у него ушло восемь дней, он, рассказывая об этом, обмолвился лишь о печальных песнях женщин, оплакивающих умерших некогда родителей, и вое собак, вторящем им. (37; 220).
Тем не менее, он говорит, что видел в Багдаде посланцев хазарского царства, искавших бедствующих ученых мужей из Месопотамии и даже из Египта, чтобы те "обучили их детей Торе и Талмуду".
Немногочисленные еврейские путешественники с Запада, отваживавшиеся на опасное путешествие на Волгу, сообщали о встречах с иудеями-хазарами во всех главных центрах цивилизованного мира. Раввин Петахия встречал их в Багдаде, Вениамин Тудельский, другой знаменитый путешественник XII века, посещал знатных хазар в Константинополе и Александрии; Ибрагим бен Джауд, современник Иегуды Галеви, сообщает, что видел в Толедо "некоторых их потомков, изучавших премудрость" (12; III; 203). По традиции их считают хазарскими принцами - невольно вспоминаются индийские князьки, заканчивавшие Кембридж...
Тем не менее отношение к хазарам лидеров ортодоксального еврейства на Востоке, сосредоточенных в талмудической академии Багдада, отмечено заметной двойственностью. "Гаон" ("превосходительство" по-еврейски), возглавлявший академию, был духовным предводителем еврейских общин, разбросанных по всему Ближнему и Среднему Востоку, тогда как "Экзиларх", или "князь пленения" олицетворял мирскую власть над этими более-менее автономными сообществами. Гаон Саадия (882-942), самый известный среди духовных "превосходительств", оставивший огромное письменное наследие, неоднократно упоминал хазар. Так, он говорит об одном месопотамском еврее, отправившемся в Хазарию на поселение, словно такое случалось чуть ли не ежедневно. Он же туманно пишет о хазарском дворе, а в другом месте объясняет, что в библейском выражении "Хирам из Тира" Хирам - не имя собственное, а царский титул, "подобно правителю-халифу у арабов и царю-кагану у хазар".