Артамонов, которого я часто цитирую, опубликовал и 1937 г., помимо многочисленных статей в научных журналах первую книгу о ранней истории хазар. Его главный труд, "История хазар", видимо, готовилась к изданию, когда "Правда" нанесла свой удар. В итоге книга была напечатана только спустя 10 лет, в 1962 г., причем заканчивалась она покаянием, практически перечеркивающим все, что говорилось в самой книге, то есть, по существу, дело всей жизни автора. Вот наиболее выразительные отрывки:
"Хазарское царство распалось и развалилось на куски, большая часть которых слилась с родственными народами, а меньшинство, засевшее в Итиле, утратило национальную принадлежность и превратилось в паразитический класс с иудейской окраской.
Русские никогда не отворачивались от культурных достижений Востока... Но у итильских хазар русские ничего не переняли. Так же, кстати, воспринимали воинствующий хазарский иудаизм другие народы: венгры, болгары, печенеги, аланы и половцы... Необходимость борьбы с эксплуататорами из Итиля способствовала объединению гуззов и славян вокруг киевского Золотого трона, а это объединение, в свою очередь, создало возможность и перспективу для бурного роста не только русской государственности, но и древнерусской культуры. Эта культура всегда была оригинальной и никогда не зависела от хазарского влияния. Те незначительные восточные элементы в культуре русов, которые были заимствованы у хазар и которые обычно подразумеваются, когда поднимается проблема культурных связей между русами и хазарами, не проникли в сердцевину русской культуры, а остались поверхностными, просуществовали недолго и мало значили. Они совершенно не позволяют говорить о "хазарском" периоде в истории русской культуры" [75].
Так диктат партийной линии завершил процесс уничтожения, начатый затоплением руин Саркела [76].
5
Активный торговый и культурный обмен не мешал русам постепенно вгрызаться в Хазарскую империю, отбирая у нее славянских подданных и вассалов. Согласно "Повести временных лет", к 859 г., то есть лет через двадцать пять после постройки Саркела, дань от славянских народов была поделена между хазарами и варягами. Варяги собирали дань с чуди, кривичей и других северных славянских племен, тогда как за хазарами осталась дань вятичей, северян и, главное, полян из центрального региона, где располагается Киев [77]. Но так продолжалось недолго. Спустя три года, если доверять датировке в "Повести временных лет", ключевой днепровский город Киев, ранее находившийся под хазарским сюзеренитетом, перешел к русам.
Как впоследствии выяснилось, то было решающее событие русской истории, хоть и произошло оно без вооруженной борьбы. Согласно "Повести временных лет", в Новгороде в то время правил полулегендарный князь Рюрик (Hrorekr), властвовавший над всеми поселениями викингов, северными славянами и некоторыми финскими племенами. Двое из людей Рюрика, Аскольд и Дир, путешествуя вниз по Днепру, увидели укрепление на возвышенности, и увиденное им понравилось, им объяснили, что это город Киев, "платящий дань хазарам". "Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же в это время княжил в Новгороде". Лет через двадцать родич Рюрика Олег выступил в поход и придя к Киеву, казнил Аскольда и Дира, а сам сел на киевское княжение.
Вскоре Киев превзошел по своему значению Новгород, он стал варяжской столицей и "матерью городов русских"; княжество с этим названием превратилось в колыбель первого русского государства [78].
В Письме Иосифа, написанном примерно через сто лет после занятия Киева русами, он больше не упоминается в числе хазарских владений. Однако влиятельные хазарско-иудейские общины выжили и в Киеве, и во всем княжестве, а после окончательного уничтожения их родины на подмогу им прибыли многочисленные хазары-эмигранты. В русских летописях постоянно упоминаются герои из "земли жидовской", "Хазарские ворота" в Киеве сохранили до Нового времени память о прежних владыках.
6
Мы уже подошли ко второй половине IX в. и, прежде чем продолжить рассказ о русской экспансии, должны обратить внимание на очень важные события в истории степных народов, особенно венгров. События эти происходили параллельно с усилением власти русов и непосредственно влияли на хазар, а также на этническую карту Европы.
Венгры были союзниками хазар, и союзниками добровольными, с самого зарождения Хазарской империи. "Проблема их происхождения и ранних кочевий давно озадачивает ученых", - пишет Маккартни (78; стр. I); он же называет это одной из сложнейших исторических загадок" (78; стр. V). Все, что мы знаем об их происхождении определенно, - это то, что они состояли в родстве с финнами и что их язык принадлежит к так называемой финно-угорской языковой группе, вместе с языками вогулов и остяков, населяющих леса Северного Урала. Получается, что они изначально были чужими славянским и тюркским степным народам, среди которых жили, - этнический курьез, сохранившийся до наших времен. Современная Венгрия, в отличие от других малых стран, не имеет языковых связей с соседями, венгры остались этническим анклавом посреди Европы, числя в дальней родне разве что финнов.
Когда-то, в первые века христианской эры, это кочевое племя было вытеснено с прежней своей территории на Урале и мигрировало через степи на юг, чтобы остановиться в междуречье Дона и Кубани. Так они стали соседями хазар еще до того, как те приобрели значимость. Некоторое время они оставались частью федерации полукочевников, оногуров ("Десяти стрел", или десяти племен; считают, что название "венгры" является славянским производным от этого слова [114; 419], [78; 176]; сами же они с незапамятным времен называли себя "мадьярами".
Примерно с середины VII до конца IX в. они, как уже говорилось, оставались подданными Хазарской империи. Примечательно, что за все это время, пока другие племена увлеченно воевали друг с другом, не было зафиксировано ни одного вооруженного конфликта между хазарами и венграми, хотя по отдельности они то и дело воевали со своими близкими и дальними соседями: волжскими булгарами, дунайскими болгарами, гуззами, печенегами и так далее, не говоря об арабах и русах". Перефразируя русские летописи и арабские источники, Тойнби пишет, что "все это время венгры собирали для хазар дань со славянских и угро-финских народов в черноземной зоне к северу от собственно венгерской степной территории и в лесах дальше к северу. Свидетельством использования самого слова "мадьяры" в тот период являются сохранившиеся топографические названия в этой части северной России. Названия эти, видимо, отмечают места былых венгерских передовых постов и гарнизонов" (114; 418). Из того, что венгры доминировали над соседями-славянами и собирали с них дань, Тойнби делает вывод, что "хазары использовали венгров как своих агентов, хотя венгры, несомненно, умели извлекать из этого пользу для себя" (114; 454).